– Приветствую, Феликс Хейвард, – коротко кивнул он. – И тебя, Уиллиам Сайкс, – когда он посмотрел на Чарли, улыбка стала чуть более благожелательной. – А тебе, юноша, ещё предстоит создать себе имя.
– Кто ты? – прошипел Сайкс.
– Путешественник. Собиратель историй, если угодно. Я бы на вашем месте всё же подошёл к костру, – добавил он, – ночи нынче холодные.
– Откуда ты нас знаешь? – спросил Хейвард. Улыбка мужчины стала хитрой, как у старого лиса.
– Всякий, у кого есть уши, слышал о величайшем следопыте Запада. И, конечно, о ревностном служителе закона под покровительством шерифа Мидтауна.
– Это как-то жутковато… – буркнул Чарли. Улыбка мужчины стала чуть шире и веселей. Он посмотрел на небо.
– Я давно не бывал в этом мире. Столько всего изменилось… Какой сейчас век?
– Девятнадцатый, – автоматически ответил Сайкс.
– Погодите-погодите! – Чарли поднял руки, но развести их не смог из-за наручников, и с досадой снова опустил их. – Вам, парни, слово «мир» не кажется ни капельки странным?
– Любопытство – великая благодать, – с одобрительной улыбкой отметил незнакомец. – Но и великая скорбь… Да, я бывал во множестве миров. Однако мало где можно найти мир, не обременённый ни магией, ни Бессмертными, ни Трибуналом.
– Трибуналом? – Чарли хмыкнул. – Звучит, как что-то, связанное с законниками. Не люблю законников.
– Прекращай болтать! – зло прошипел Сайкс.
– Почему же? – усмехнулся мужчина. – Он хотя бы задаёт вопросы… Скажи мне, Уиллиам, как далеко распространяется твоя юрисдикция?
– На весь дистрикт Мидтауна!
– И ты остановишь любое преступление, которое совершается или может совершиться в этих пределах?
– Если ты угрожаешь!..
– Он предупреждает, – прервал возмущение Сайкса Хейвард. – Надо уходить.
Мужчина посмотрел на следопыта, и улыбка его стала печальной.
– Проницательность – ещё большая благодать. И ещё большая скорбь… – он вздохнул. – И всё же, у каждого живого существа – свой путь. Чтобы по нему пройти, надо уметь пользоваться всяким случаем: держать глаза открытыми, а голову – холодной.
– Я понял! – Чарли снова хлопнул себя по бёдрам и опять заворчал, ушибив себя. – Ты – бродячий проповедник! Боже, долго же до меня доходило…
– Хватит! – Сайкс снова поднял револьвер.
– Ты в самом деле намерен исполнить свой долг? – улыбка незнакомца отдавала теперь презрением.
– Во что бы то ни стало! Именем закона!..
– Что ж… – мужчина хлопнул в ладоши. – Тогда не буду вам больше мешать!
И что-то произошло. Никто не понял, что, но только в следующее мгновение незнакомца уже не было.
– Э… Хейвард, я беру свои слова назад: твои внезапные появления вовсе не настолько пугающие…
– Что это было? – Сайкс озирался, не опуская револьвер. – Где он?
– Не знаю, – Хейвард щёлкнул кобурой, убирая револьвер. – Не важно. Надо уходить.
– Здесь недалеко преступник, – упрямился Сайкс. – Он должен быть обнаружен!
– Ты в своём уме?
– Если закон будет закрывать глаза на опасных людей, закон падёт!
– Парни, парни! Никто, кроме меня, этого звука не слышит?
Все замолкли, и тихий звон стал отчётливей. Сайкс поднял револьвер и осторожно пошёл на звук. Остальные двинулись следом.
Дойдя до источника звука, все трое резко остановились, чуть не повалившись. С другой стороны валуна, там, где потихоньку догорал костёр, в камне сияло какое-то странное окно. Окно именно сияло, как лампа, а его края слегка искрили. От окна шёл странный звон, похожий на звон кратко встретившихся друг с другом сабель. За ним виднелась какая-то кирпичная стена, освещённая светом, похожим на лунный.
Вся троица переглянулась. Хейвард задумчиво сощурился, Сайкс недоверчиво покачивал револьвером… А Чарли понял, что если путь к спасению и есть – то это он.
Глава 1. Предложение, от которого невозможно отказаться
Было четыре утра – самое тёмное время поздней осенней ночи. Брусчатка улицы, покосившиеся срубы, более высокие здания неровной кирпичной кладки уже успели покрыться тонким слоем инея, искрящегося в жёстком свете далёких звёзд. То и дело свистел ветер, охлаждая и без того пронзительно морозный воздух.
В старом трактире под некогда цветастой, но уже капитально посеревшей вывеской было несколько теплее. В главной зале сонный слуга всю ночь поддерживал в камине огонь. Хитрая система зачарованных металлических пластинок шла от подогреваемых жаром кирпичей к десяткам комнат, расположившихся на пяти этажах старого трактира. Пластинки забегали под двери, перескакивали через порожки, змеились по полу вдоль ковров – и в результате в комнатах, даже в такую холодную ночь, было вовсе не так зябко, как за окном.