Квадунгурарашава, как обычно, остановился на соседнем холме, не подходя к логову. Всегда, когда он видел логово, его охватывала странная смесь чувств, слова для выражения которых были только в языках людей. Это был и трепет, будто перед сверхъестественным, и горечь от того, как близко и быстро к этому святому месту продвигались люди. Это была и радость от того, что он видел дом, где родился и вырос, где он по-настоящему чувствовал себя своим, и печаль от того, что больше не мог быть там. Это была и надежда, что однажды, когда он это заслужит, всё снова вернётся на круги своя. Но и страх, что это всё пустые мечты.
Под деревом, где сидел Квадунгурарашава, послышался шорох. Инстинктивно прижавшись к стволу, лиглинг посмотрел вниз. Там, осторожно водя мордой из стороны в сторону, стоял другой лиглинг, внимательно смотрящий на дерево. Даже среди всех звуков дневного леса было слышно, как лиглинг часто втягивает носом воздух.
– Я чую твою полосу, Квадунгурарашава, – наконец сказал он. – Можешь спуститься.
Как обычно, Квадунгурарашава вздрогнул. Невольно он потрогал тонкую, но пахучую полосу у себя на носе – то, что осталось у него от племени. Ни одно существо, кроме лиглинга, учуять её не могло – зато лиглингам сразу становилось ясно, кого они нашли. Сейчас выбора у Квадунгурарашавы не было. Тем более, что целью его путешествия было найти кого-нибудь из племени. Тем более, что нашедший его мог быть гораздо менее приветливым.
Цепляясь когтями и хвостом, Квадунгурарашава спустился с дерева. Лиглинг, который всё ещё ждал его у корней, был чуть выше и крепче него, более тёмного меха. Кроме того, в отличие от сородича, на нём не было ни поясов, ни инструментов – только набедренная повязка и притороченный к ней костяной нож. И этот самый нож, и черты морды лиглинга Квадунгурарашава знал очень хорошо – ведь это был один из его старших братьев, Мушгандарваранива.
– Мир твоему чуму, – произнёс он.
– И твоему – тоже мир, – ответил Квадунгурарашава. Брат внимательно оглядел его.
– С какими ты новостями? Я сомневаюсь, чтобы ты явился сюда без веской причины.
– С новостями дурными, брат мой. Нашвагуны добрались до Нашмардуна.
Мушгандарваранива нахмурился.
– Ты в этом уверен?
– Видел собственными глазами и чуял собственным носом.
– Это плохо… Нашвагуны никогда раньше не осмеливались заходить так далеко… – сомкнув челюсти, Мушгандарваранива глухо зарычал. – Кода Нарвангурдарагаш об этом узнает, он заставит нашвагунов поплатиться!
Мех Квадунгурарашавы встал дыбом при упоминании этого имени.
– Если только он не сможет убедить соседние племена пойти вместе с ним, он ничего не добьётся.
Его старший брат наклонил морду.
– Ты сомневаешься в силе и мудрости Нарвангурдарагаша?
– Я не сомневаюсь в силе и мудрости нашвагунов. Они проглатывают лес рощу за рощей – одному племени не остановить их продвижения.
Мушгандарваранива хохотнул.
– Если бы я не знал тебя и услышал такие твои слова, я бы с лёгкостью поверил всему, что говорит про тебя Нарвангурдарагаш.
Притворяясь, что он абсолютно спокоен, Квадунгурарашава пожал плечами.
– Видел собственными глазами и чуял собственным носом, брат.
Мушгандарваранива примирительно кивнул.
– Я верю тебе, брат.
Воцарилось молчание, в котором слышны были звуки логова и животных в лесу. Квадунгурарашаве даже показалось, что он различил отдалённый стук топоров. Он поёжился.
«Совсем близко…»
– Хотя ты принёс очень важные вещи, – вдруг заговорил его брат, – и, что бы там ни было, я рад видеть тебя невредимым и здоровым, тебе не стоит так близко подходить к логову.
Квадунгурарашава горько фыркнул.
– Ничего не изменилось, да?
Мушгандарваранива покачал головой.
– Что сделано, то сделано. Решения не поменять. А ты знаешь, что думает по поводу всего этого Нарвангурдарагаш и остальные.
– Всё равно. Я должен был вас предупредить.