— Да вознаградит вас Аллах, — сказал он Рокко, промывавшему ему рану.
— Кто вы и что делаете один в пустыне? — спросил маркиз.
— Я бедный марабут[16], отставший от каравана. Вот уже пять дней бреду по пустыне.
— Идти можете?
— Я умираю от голода, добрый господин, и еле держусь на ногах.
— Тогда садитесь на моего коня, — предложил Бен. — Но прежде скажите, откуда вы прибыли?
— Из сердца Сахары, где находятся оазисы Арган и Бир-эль-Дехеб.
Бен и де Сартен обменялись быстрыми взглядами, говорившими: «Этот человек может обладать ценными сведениями».
— Рокко, — сказал маркиз, — отведи этого несчастного к Эль-Хагару и скажи, чтобы разбивали лагерь. Мы же попытаемся достать леопарда.
— Да не связывайтесь вы со зверем, хозяин.
— Нет, мой дорогой Рокко, мне нужна его великолепная шкура.
Здоровяк-сардинец подхватил на руки тощего паломника, взвалил на своего коня и скрылся за барханом.
— На что вы намекали своим взглядом, Бен? — спросил маркиз, когда они остались вдвоем.
— Если этот марабут в самом деле прибыл из Центральной Сахары, он может знать о судьбе экспедиции Флаттерса куда больше, чем мы себе представляем.
— Я и сам подумал о том же, но…
— Что вас смущает?
— Можно ли ему доверять? Марабуты — известные фанатики.
— Он не успеет нас предать, потому что наверняка торопится в Марокко. Я заметил, что сума у него набита битком. Похоже, туареги не поскупились на милостыню. Мы подарим ему верблюда и отправим в Тафилалет.
— Хорошо. Тогда — на охоту. Вы же не против?
— Полагаю, много времени это не займет.
— Главное, чтобы хищник не решил отсидеться в логове.
— Мы выкурим его, маркиз. Здесь нет недостатка в сушняке, который можно зажечь.
Стреножив лошадей, они двинулись к скалам, не снимая пальцев со спусковых крючков. И сразу же увидели в глубине расщелины два зеленоватых огонька и услышали рычание.
— Ждет, — прошептал де Сартен.
— Осторожней, маркиз. Если это самка с детенышами, она будет защищаться до последнего.
— Глаза потухли. Интересно, какова глубина этой щели?
— Сейчас попробую выстрелить. Вы же, маркиз, будьте готовы подарить зверю coup de grâce[17].
— Я готов, — ответил корсиканец, на лице которого не дрогнул ни один мускул.
— И я, — произнес голос у них за спиной.
— Господи, Рокко, это ты!
— Неужто вы думали, будто я брошу вас на произвол судьбы? Марабута я сдал с рук на руки синьорине Эстер, ему я больше не нужен.
— Внимание! — сказал Бен.
Он подобрался на пять шагов к расщелине и выстрелил. Из темноты послышался рык, но зверь и не подумал выходить.
— Наверное, расщелина шире, чем кажется, — предположил маркиз.
— Или там имеется изгиб, и моя пуля угодила в стену, — ответил Бен.
— Давайте окурим логово дымом, — сказал Рокко. — Начнет задыхаться — выскочит как миленький.
Маркиз остался сторожить расщелину. Бен и Рокко насобирали верблюжьей колючки и сложили ее перед отверстием. Леопард, словно угадав их намерения, вновь зарычал. Тон его голоса изменился, сделавшись более низким и угрожающим. Стало ясно: зверь вот-вот нападет.
— Наши приготовления ему не по вкусу, — заключил маркиз.
Рокко чиркнул спичкой, с безрассудной храбростью подошел к расщелине и поджег собранные ветки. Он уже собирался отойти, когда наружу выскочил зверь и, перемахнув через огонь, метнулся к нему. Нападение оказалось столь неожиданным, что гигант отшатнулся и упал, не удержавшись на ногах.
— Беги! — закричал маркиз.
Увы, совет запоздал. Леопард с яростью набросился на Рокко, намереваясь разорвать его в клочья мощными когтями. По счастью, сардинец обладал поистине геркулесовой силой. Поняв, что отступать некуда, он обхватил леопарда мощными ручищами и сдавил так, что зверь взвыл.
Никакой гризли не смог бы сотворить подобного с пумой. А Рокко все сжимал и сжимал свои железные объятия. Позвоночник и ребра хищника подверглись суровому испытанию.
Маркиз и Бен кинулись было на помощь, но не решились стрелять из опасения случайно задеть друга: человек и зверь сцепились клубком.
— В сторону, Рокко! — кричал маркиз. — Отпусти его!
Однако сардинец не сдавался. Не желая попасть под стальные когти хищника, он удвоил усилия. Его могучие мускулы напряглись, и кости зверя затрещали.
— Ничего, хозяин! — просипел Рокко. — Справлюсь…
Леопард, чувствуя, что задыхается, отчаянно бился, рычал и пытался вцепиться клыками в горло врага. Из пасти у него пошла кровавая пена, хвост судорожно задергался. Зловеще мерцающие глаза вылезли из орбит.