— И это сошло им с рук?
— Убийцы скрылись в пустыне. Кто может их там отыскать?
— Хорошо хоть мы показали этим туарегам, почем фунт лиха, — проворчал Рокко. — Знай я обо всем прежде, перестрелял бы вместо верблюдов людей. Может быть, именно они и повинны в смерти Дюперре и Жубера, а то и в расправе над экспедицией Флаттерса вместе с…
Рокко осекся, встретившись взглядом с горящими глазами Эль-Мелаха.
— Что с тобой сегодня, Эль-Мелах? — спросил сардинец. — Почему ты так на меня смотришь?
Все оглянулись на туатца и поразились мрачному выражению его лица.
— Ничего, — буркнул Эль-Мелах, успокаиваясь. — Просто мне сделалось не по себе от этих жутких рассказов.
— Понимаю, — кивнул маркиз. — Ведь ты пережил нечто похожее.
— Все так, господин. Пойду-ка отдохну, если позволите.
И, с трудом поднявшись, он на нетвердых ногах покинул палатку.
— Флаттерс! — сквозь зубы бормотал Эль-Мелах, глядя перед собой невидящими глазами. — Главное, чтобы они ничего не узнали, пока мы не доберемся до Тимбукту…
Ночевка прошла спокойно. В три часа ночи маркиз скомандовал подъем, чтобы отправиться к оазису марабутов до того, как начнется дневная жара. Наскоро перекусив, караван пустился в дорогу. Теперь их путь пролегал по обширной равнине, по всей видимости в незапамятные времена бывшей дном океана: путешественники то и дело натыкались на глыбы соли.
Маркиз и Бен, как всегда, ехали в арьергарде, Рокко и Эль-Хагар — в авангарде.
Судя по обилию встречавшихся им животных, оазис был уже рядом. Часто попадались стаи страусов и дроф. Поохотиться, увы, не удавалось: птицы обходили людей стороной.
Порой путешественники видели стаи чепрачных шакалов: диких длиннохвостых собак с лисьими головами и огромными ушами. Шерсть у них густая, мягкая, на животе и морде — рыжая, а на спине имеется что-то вроде черно-белого «чепрака», придающего этим животным курьезный вид. Как и каракалы, они не опасны для человека, хотя иногда проникают в адуары и отгрызают курдюки несчастным баранам — лакомое блюдо, чрезвычайно ценимое всеми обитателями Сахары.
Изредка на гребнях барханов мелькали полосатые гиены, разражаясь безумным хохотом. При приближении каравана они тут же убегали.
В полдень Эль-Хагар, обогнавший остальных на несколько сот метров, увидел пальмы, резко выделявшиеся на фоне безоблачного неба.
— Оазис! — радостно завопил он. — Скоро у нас будет вдоволь свежей воды и мяса!
Уставшие верблюды тоже почуяли близость оазиса. Вьючные — ускорили шаг, а мехари едва не пустились галопом.
— Бен, поедем вперед, — предложил маркиз. — Мне не терпится посидеть в теньке и выпить чашку прохладной воды.
— Охотно, — ответил юноша.
Они пришпорили коней и поскакали во весь опор.
Полукруг пальм на глазах приближался. Было несколько странно видеть эту зелень посреди выжженных песков, маркиз даже задумался, не мираж ли это.
— Оазис напоминает мне необитаемый островок посреди океана, — поделился он своими впечатлениями с Беном.
— Напротив, маркиз, островок этот населен, да еще как! — возразил юноша, осаживая коня. — Я вижу верблюдов среди пальм.
— Наверное, какой-нибудь караван с юга?
— Или наши друзья-туареги. Мехари у них отменные, кочевники вполне могли нас опередить.
— Если так, дадим им бой. И на сей раз пули полетят отнюдь не в верблюдов.
Бен не ошибся. Среди финиковых пальм действительно теснилось множество верблюдов, на которых сидели наездники в белых уазроцах и повязках, скрывавших лица. Однако вряд ли речь шла о тех самых туарегах. Отряд был раза в три больше и вооружен одними копьями.
Рокко и Эль-Хагар тоже заметили всадников и кинулись, первый верхом на мехари, второй на ослике, на подмогу маркизу с Беном.
Десять туарегов с копьями наперевес выехали навстречу каравану. Впереди скакал высокий человек в зеленой чалме, без сомнения — вождь. Приблизившись на десять шагов и любезно поздоровавшись, он внезапно принял весьма суровый вид и закричал:
— Мы приехали первыми, и эти колодцы наши! Что вам здесь нужно, сыны Марокко?
— Мы страдаем от жажды и хотим пить, — ответил Эль-Хагар. — Вода в пустыне принадлежит всем, а выкопали колодцы наши отцы.
— Ваши отцы отдали их нам, туарегам, и теперь ими владеем мы. Хотите пить? Пейте, но за воду придется заплатить.