Юлия Латынина
Разбор полетов
(Бандит-3)
Глава 1
Как и большинство «новых русских», а тем более явных бандитов, Валерий Нестеренко любил быструю езду. Тяжелый «паджеро» стлался на рысях по крайней левой полосе проспекта Мира, делая не меньше ста сорока километров в час. Была уже поздняя ночь: вдоль проспекта тянулись разноцветные гирлянды огней, и далеко-далеко, впереди и справа, за вратами ВДНХ, вздымался в небо гигантский шприц Останкинской телебашни.
Летний ветер бил в лицо, запоздавшие легковушки шарахались от дорогой иномарки, как плотвички от щуки. Два бронзовых человека — Рабочий и Колхозница — глядели немигающим суровым взглядом на капиталистическую Москву, и молот и серп в их сплетенных руках вздымался высоко-высоко, словно готовый обрушиться на бандитскую иномарку. На траверзе ВДНХ перед «паджеро» замаячили габаритные огни еще одного запоздавшего путешественника.
Нестеренко пригляделся: это была «мазда», и явно не девяносто восьмого года рождения. «Паджеро» свирепо взмигнул дальним светом. «Мазда» и не подумала уступить дорогу, водитель выжимал из почтенной старушки сто двадцать км в час.
Нестеренко слегка сбавил скорость и с досадой увидел, что сзади его стал догонять еще один автомобиль.
Нестеренко свернул на резервную полосу и утопил педаль газа до упора. Мощный, но тяжелый «паджеро» стал нехотя разгоняться: был у внедорожника этот недостаток, скорость он набирал куда медленнее, чем сухощавый «мере». Третья тачка, не теряя времени, выскочила еще левее, натужно звеня двигателем в обход «мазды» и внедорожника.
В следующую секунду за спущенным стеклом торопыги мелькнул силуэт с непропорционально длинным, увенчанным глушителем автоматом.
Выстрел был бесшумен — с громким хлопком осела словившая пулю шина. Руль вырвало из рук бандита. Тачка встала на дыбы, словно лошадь, которой ткнули в морду факелом. Мир закружился волчком, машину вынесло на встречную полосу, и сквозь покрывающееся трещинами стекло Нестеренко увидел белые от ужаса фары несущегося наперерез трейлера.
Действуя почти автоматически, Валерий вновь поймал руль и крутанул его до отказа вправо, одновременно срывая ручной тормоз и вдавливая педаль газа в пол до упора. Это был классический «полицейский разворот» — заблокированные задние колеса должны были забрать влево и развернуть машину, но вместо этого ничего не случилось. «Паджеро», как волчок с горки, вальсировал навстречу трейлеру.
От опасности соображалка работает куда быстрее, и Нестеренко понял, что случилось, за какие-то доли секунды. «Паджеро» — это же внедорожник. И сейчас у него были блокированы все четыре колеса, а не только два задних.
Валерий сбросил ручник и воткнул вторую передачу. Машина нехотя начала выходить из затяжного вальса, перелетела обратно через резервную полосу и заскользила к обочине, бочком-бочком, словно школьник, пытающийся улепетнуть со скучного собрания. Внедорожник легко перемахнул через высокую бетонную кромку тротуара, боднул зазевавшуюся урну и смачно влепился всей мордой в уголок автобусной остановки, совершенно в эту пору безлюдной. Раздался сильный удар, чугунный столб прогнулся, и по крыше безвинного «паджеро» забарабанил стеклянный дождь. Валерия швырнуло о рулевую колонку, и в груди бандита что-то ощутимо хрупнуло.
Трейлер проскочил мимо, отчаянно скрипя колесами и загребая к обочине.
Валерий рванул дверцу и выкатился наружу, в теплую московскую ночь, на траву, пропитанную за день удушливым автомобильным дымом. Позади, метрах в двадцати, уткнувшись покалеченным носом в бетонный столб, шипела глупая «ма-зда», которая так не хотела уступать дорогу бандитскому «паджеро». То ли ей попало за компанию, то ли водитель просто не справился с управлением.
Но размышлять над судьбой водителя «мазды» у Нестеренко не было времени. Белая «девятка», из которой велась стрельба, с визгом развернулась и полетела обратно по ночному проспекту.
Сазан распластался на обочине, выхватив «ТТ». В открытом окне «девятки» мелькнуло невнятное пятно лица и черный силуэт самого знаменитого в мире автомата, чье изображение украшает государственные гербы шести развивающихся стран.
В следующую секунду «девятка» промелькнула мимо Нестеренко. Град пуль обрушился на заднее крыло невинной «мазды». Нестеренко прицелился и выстрелил. Автоматчик кувырнулся в глубь салона, «девятка» вильнула и полетела в темноту.
И только тогда Валерий Нестеренко по кличке Сазан, глава одной из крупных московских группировок, осознал невероятный, но не подлежащий сомнению факт: стреляли не в него.
Стреляли во фраерка, сидевшего в «мазде».
Редкие машины, ставшие свидетелями ночного киносеанса прямо под открытым небом столицы, разбегались кто куда, вовсе не горя желанием связываться с бандитской разборкой. Наверняка кто-то из них уже вызвал по телефону ментовку.
Валерий бросился к покореженной «мазде». Дверцу машины заклинило, капот оскалился в гротескной улыбке, обнажив беззубую щель, сквозь которую можно было разглядеть потроха двигателя и белый обод воздушного фильтра. В машине что-то тихо потрескивало, пробитый бак, что твой Бахчисарайский фонтан, плакал прозрачными бензиновыми слезами.
Валерий выбил из дверцы остатки стекла и потащил наружу мягкое, как простыня, тело с бессмысленно вытаращенными глазами.
Кто— то рядом рвал заднюю дверцу. Валерий обернулся и сообразил, что это водитель трейлера, едва не расплющившего «паджеро». Единственный среди двух десятков водителей, проехавших сцену кошмарной катастрофы, решившийся остановиться.