========== Глубомелкая лужа ==========
Лютик подсел к Геральту, подвинул ему кружку с пивом, а сам взялся за гусиное перо.
— Так, с меня обещанная выпивка, с тебя — история для баллады. Захватывающая! Леденящая душу! — Бард принялся жестикуляцией показывать масштаб накала страстей. Рукой чуть не заехал Геральту по носу. — И обязательно героическая! О том, как бесстрашный ведьмак, рискуя жизнью, спасает мир от чудовищного страховидла!
— Лютик, — вытирая губы от пены, снисходительно улыбнулся ведьмак, — ну ты загнул. У меня нет таких историй. Всё банально.
— Ты повествуй, Геральт, а там что-нибудь придумаем. Доверься профессионалу. Давай, расскажи мне, как убил кикимору на болотах близ Блавикена.
— Хм, — дёрнул бровями Геральт, но пиво было приличным и хорошо утоляло жажду. — Шёл я по болоту в поисках хоть какого-нибудь заработка, вижу в луже сидит кикимора и подкарауливает оленёнка. Я вынул серебряный меч, масло от инсектоидов, подкрался…
— Погоди-погоди! Кикимора была огромной? В три человеческих роста? И жуткой, с уродливой башкой и множеством скользких ног?
— Ну, она была не красавицей, но… Лютик, такими размерами даже кикиморы-королевы не обладают, а это была обычная рабочая особь — только они встречаются на болотах.
Лютик насупился, но продолжил строчить на листе.
— И ты, наверно, перед боем выпил несколько флаконов своих ведьмачьих эликсиров? Чтобы лучше видеть, слышать, двигаться?
— Зачем? — пожал плечами ведьмак. — Это была обычная кикимора, я зарубил её с трёх ударов.
— Точно, — хохотнул Лютик, — ты же опытный убийца чудовищ. Лучший из них. Но… Геральт, кикимора тебя хотя бы ранила? Это для эпичности баллады надо… Под воду тебя кикимора не окунала?
— Куда? — не выдержав, рассмеялся ведьмак. — Говорю же, это была обычная лужа с болотной жижей. Я в ней по колено стоял. Да и кикимора тоже. Там можно было разве что в грязи изваляться.
Лютик обиженно поджал губы, однако почти мгновенно повеселел, поёрзал задом по лавке и издал радостный возглас.
— Хо-хо-хо, Геральт! С твоей историей на пиво не заработаешь, но и я не лыком шит. Напишем так… — Бард заскрипел пером по пергаменту. Строчки так и вылетали. — Бесстрашный ведьмак Геральт из Ривии набрёл на болотах на гигантского монстра, который из-под воды наблюдал за милым оленёнком. Ведьмак тщательно подготовился к схватке, опустошил несколько флакончиков с редкими эликсирами…
— Лютик…
— Хорошо! Ладно! Один — для ночного зрения.
— Там было светло.
— Тогда для подводного. Молчи, Геральт, и помни об эффектности. Подбираясь к кикиморе, ведьмак и сам погрузился под воду.
Геральт скептически хмыкнул и показал на своё колено. Лютик посмотрел, но исправлять не стал, продолжил с воодушевлением:
— Они выпрыгнули из воды и сцепились в смертельной битве. Кикимора обезоружила ведьмака. Серебряный меч камнем ушёл ко дну, а скоро и сам ведьмак оказался там, удерживаемый мощной лапой чудовища. Он видел меч, пытался дотянуться, но было слишком глубоко.
Геральт прикрыл глаза ладонью — ох уж эти сочинители…
— Извернувшись из последних сил, Геральт схватил меч и, быстро вскочив на ноги, вонзил серебро прямо в клыкастую глотку твари. Она сдохла, обдав ведьмака своим смрадом.
— И лужа снова стала мутной и по колено, — фыркнул ведьмак. — Ещё добавь, что оленёнка я потом съел.
— А ты его съел? — раскрыл рот Лютик.
— Нет, конечно! Где ты видел, чтобы животные оставались рядом с напавшими на них хищниками? Оленёнок удрал мгновенно. Думаю, выжил — рана была пустяковой. Но для жалостливости твоей истории пусть будет слабоумным, без инстинктов самосохранения.
Лютик задумался. Затем благодарно кивнул и, высунув язык от усердия, дописал ещё несколько строк. Поднял пергамент и победно потряс им в воздухе.
— Мы с тобой молодцы, дружище! Такая история! Потом оформлю в стихи и весь мир содрогнётся… от твоих подвигов и моего таланта!
Геральт не утруждался спорить. Если все баллады Лютика такие… Впрочем, неважно, если за них хорошо платят, а недостоверность… мало кто заметит и придерётся.
========== Исчезнувший плащ ==========
Наконец-то он нашёл своё дитя Предназначения! Правда, укрыться им пока было негде, и на ночлег устроились прямо в лесу. Цири спала на подстилке из хвороста, зябко куталась в синее пальтецо. Ночь была холодной. Геральт подкидывал ветки в жидкий костёр и тоже начинал замерзать — на нём была только кожаная куртка с заклёпками да такие же штаны.
Сейчас бы что-нибудь тёплое.
А ведь когда-то у него был плащ…
Точно!
Воспоминание было таким резким, что будто эльфийской стрелой вспороло мозг. И Геральт внезапно начал вспоминать.
У него был плащ. Плотная шерстяная накидка с капюшоном. Немного нелепая, бесформенная, чёрного цвета. Тёплая. Он надевал её поверх доспеха.
Так-так-так…
Ведьмак напряг извилины и вспомнил, что последний раз плащ был на нём, когда… Когда он въехал на лошади в ворота Блавикена. Потом он встретил Рэнфри и Марильку и пошёл с дочерью войта к башне Стрегобора…
Да, совершенно точно, к башне он подходил в плаще и… без меча…
А когда прошёл через иллюзорную дверь…
Плаща не было! А за спиной в ножнах висел меч!
Блять!
Геральт сцепил зубы — вот как можно было этого сразу не заметить и вообще не обратить внимания, не вспоминать про плащ столько лет? Как пропал, куда, почему? Он же на завязках был. Не иллюзия же плащ сняла, меч воткнула и память стёрла?
Загадка, на которую не будет ответа. Геральт вздохнул, радуясь, что пропал обычный плащ, а не редкий серебряный меч.
========== Постельная сцена ==========
Уйдя от Йеннифер, ведьмак нашёл барда в дешёвой гостинице на краю Ринды. Из ворота окровавленной рубахи Лютика высовывалось вполне здоровое горло, но первое, что он сказал своим возвращённым голосом, повергло Геральта в глубочайшее недоумение.
— Я в тебе разочарован! — патетично воскликнул бард.
— Хм? — переспросил ведьмак.
— Кто же так занимается любовью? — жестикулируя, зашагал по комнатке Лютик. — Ты даже штанов не снял! И бабу свою не раздел!
— Ты видел нас с Йеннифер? — свёл брови Геральт.
— Видел. Но лучше бы не видел — худшей постельной сцены в моей жизни не было. Прости, но она в пух и прах разбила все мои представления… Я многое слышал о твоих любовных похождениях, якобы ты ого-го, сношаешь всё, что подворачивается. Считал тебя мастером этого дела, даже гордился тобой, а ты оказался дилетантом.
Ведьмаку только и оставалось, что беззвучно открывать рот и ошарашенно моргать, слушая эту эмоциональную тираду.
— Лютик, тебя это не должно касаться.
— Должно, — заявил поэт. — Занятие любовью — это почти так же приятно, как музыка. От него надо получать максимум удовольствия, а в штанах… Ну неудобно же, Геральт. Хотя бы с задницы бы их стянул, а то ты только… эээ, штуку свою из гульфика вытащил, а чародейка всё действо подолом накрыла… Надо раздеваться, чувствовать кожу друг друга, жар тел. А так — ни комфорта, ни эстетики. И тем, кто наблюдает, не на что посмотреть. К счастью, у тебя есть я — лучший специалист по занятиям любовью.
Геральт не успел возмутиться или возразить, как оказался уже спиной на кровати, а Лютик на нём. А руки барда проворно дёрнули шнурок на его кожаных штанах, взялись за пояс и потащили к бёдрам.
— Ты что делаешь? — испугался ведьмак. Вцепился в штаны, не давая снять, но Лютик был проворнее.
— Показываю разницу, Геральт. Учу тебя заниматься любовью. Будь благодарен. Мы ещё и позы опробуем. — Бард задрал руки. — Давай, снимай с меня рубаху…