— Короче, вы человек неглупый, — неожиданно похвалил гебешник. — Будете нас слушаться — все будет хорошо. И вам, и нам.
— Скажите, агент Троцкий, вы действительно любите Россию? — внезапно спросил Кечинов.
— Ну да. То есть люблю. Жить без нее не могу…
— Именно потому вы в семидесятые годы сбежали сперва в Штаты, а потом во Францию?
— Ненавижу Америку! — скрипнул зубами Карташов.
— Это к нашей беседе не относится, — отрезал Кечинов. — Итак, рисую картинку. Предположим, через несколько месяцев в России начинается революция…
— Конечно, инспирированная из-за границы?
— Нами, — обрезал Подобедов. — Нами и инспирированная. Так называемые революционеры устраивают в больших городах образцово-показательные погромы, сжигают машины, бьют всех, у кого рожа нерусская. После чего один генерал… эдакий слуга царю, отец солдатам, эту заразу изничтожает на корню.
— Вам и отводится роль лидера революции. Ваши молодчики и к погромам привычные, а главное — штат боевиков уже готовый. И учить особо не надо, — Кечинов говорил о будущем путче как о почти свершившемся факте, нимало не интересуясь мнением предполагаемого вождя.
— А ваши придворные журналисты объявят населению, что революцию нам экспортируют империалисты США? — уныло вздохнул Карташов; он уже понял если не все, то многое.
— Именно так. Найдем каких-нибудь заокеанских антиглобалистов, лесбиянок и педерастов, которые и организуют вам интернациональную помощь, каковую наше телевидение и засветит перед электоратом крупным планом, — приязненно улыбнулся Подобедов. — Так что придется вам Америку полюбить. Хотя бы на какое-то время.
— А что будет потом?
— Когда?
— Ну, когда этот ваш герой-генерал разгромит наше движение?
— Вас интересует, что ожидает именно вас?
— Вот именно. Показательный процесс, репрессии и Колыма?
— Ни в коем случае.
— А что тогда? Звание Героя России?
— Для всех своих соратников вы геройски погибнете. Предлагаю погибнуть под красным знаменем на баррикадах… Где-нибудь на Пресне, — улыбнулся Кечинов. — Так будет пафосно и трагично, с историческими параллелями и аллюзиями.
— Но на самом-то деле вы останетесь живы. Небольшая пластическая операция, хороший счет в «Американ бэнкс»… И выбор любого места жительства по вашему усмотрению. Подальше от России, — добавил Подобедов.
— А что будет с моими соратниками?
— Большинством придется пожертвовать. Врагам народа, хулиганам, погромщикам и предателям Родины, финансируемым из-за океана, никакой пощады не будет, — пояснил функционер президентской администрации. — Вы же сами говорили, что ваши боевики — пешки в политической борьбе?
— Так вы согласны? — для проформы спросил Подобедов, подводя черту; впрочем, этот вопрос был излишним.
— А как же ваш генерал… будет со мной бороться?
— Как, как… подавлять, усмирять, наводить конституционный строй в стране… поганой метлой вычищать скверну, железной рукой наводить порядок… — пояснил Кечинов очень серьезно.
— Но… действующий президент? Он что… тоже в курсе?
— А вот это вас не касается, — Подобедов нехорошо сощурился на гостя. — Ваше дело маленькое. Во-первых, регулярно получать деньги из одного американского фонда, который наши люди по ту сторону океана уже организовали. Черные рубашки, хоругви, повязки со свастиками…
— Не говоря уже о пиве и оружии, — заверил Кечинов.
— И никакой самодеятельности, никакой самостоятельности, — серьезно добавил чекист. — Все свои действия вы обязаны координировать с нами.
— Впрочем, я не исключаю, что некоторые моменты будем координировать и с генералом.
С минуту Карташов молчал. Ситуация была безвыходной. Эти упыри просчитали абсолютно все. А это, в свою очередь, означало: их придется слушаться.
— Какие гарантии? — мрачно спросил он.
— О том, что мы действительно дадим вам возможность свалить из России? — догадался Кечинов.
— Вот именно.
— Естественно, никаких, — подхватил Подобедов. — Гарантии, как писали классики, дает только Госстрах.
— Вы и есть наш российский Госужас, — сказал Карташов.
— Ладно, Троцкий, не бзди, — с неожиданной фамильярностью прервал Кечинов и, достав из стоявшего в кресле портфеля папку, зашелестел бумагами. — Мы все предусмотрели. Вот это, — он протянул гостю пачку фотографий, — твоя будущая вилла в Мексике, на море. Вот это, — на стол легла пластиковая карточка «Американ экспресс», — деньги на личные расходы. До конца жизни хватит. Легендирован ты будешь, как «новый русский», отошедший от дел и решивший посвятить остаток жизни исключительно отдыху под южными звездами, в ритмах румбы и самбы. Документы также за нами. Мы ребята честные, могли бы с тебя и расписочку потребовать. Держи!