Правда, когда погромы достигли высшей точки кипения, вышестоящее начальство посоветовало-таки вывести взвод конной милиции. Но что могли сделать почти безоружные всадники против нескольких сотен громил?
К вечер телефоны в УВД раскалился докрасна. Теперь его беспокоили не какие-то там граждане, а серьезные страховые фирмы: даже по самым скромным подсчетам, суммы будущих выплат исчислялись миллионами долларов. Замирая от собственной храбрости, начальник УВД позвонил в Москву и заявил, что немедленно вводит в райцентре чрезвычайное положение, комендантский час и прочие предусмотренные законом меры.
– Никакой самодеятельности, вам перезвонят, ждите, – ответила трубка.
И действительно – спустя несколько минут в УВД позвонили. Высокопоставленный милицейский генерал из центрального аппарата МВД настоятельно советовал сохранять статус-кво: до наступления темноты никого не трогать, никаких задержаний не производить и – Боже упаси! – не задерживать иностранных журналистов.
– А если эти погромщики нападут на УВД? Или на мэрию? – в качестве последнего аргумента спросил милицейский начальник.
– Не нападут, – заверила трубка. – Впрочем, если вы так боитесь, можете выставить оцепление из того же ОМОНа.
Коротки гудки известили об окончании разговора.
– А еще говорят о ментовском беспределе, – уныло резюмировал главный милиционер райцентра, прикидывая, сорвут с него погоны или нет, а если сорвут – каким образом устроится его ближайшее будущее.
Родившиеся и выросшие в СССР не привыкли верить сообщениям официальных СМИ. Забугорному телевидению и радио верят гораздо больше. Фразы наподобие: «Это по Би-Би-Си передали!», или: «Это же „EuroNews“ показал!» действуют лучше всякой рекламы. Именно потому чекистский генерал Подобедов и решил явить миру «революцию» через корреспондентов CNN. А уж потом информация о событиях в Подмосковье сама собой проявится и в России...
О массовых погромах и беспорядках мир узнал в тот же вечер – западные телевизионщики сработали оперативно и грамотно. По всем новостийным каналам обоих полушарий крутили одну и ту же картинку: разгромленная пиццерия, горящие иномарки, факельщики в футболках со свастиками, интервью с Карташовым. Закадровый комментарий прозвучал однозначно осуждающе: карташовцев назвали «бесчинствующими молодчиками».
Естественно, уже через несколько часов этот сюжет был растиражирован в утренних новостях федеральных российских телеканалов. Правда, останкинские комментаторы воздержались от категоричных оценок: выражение «локальные беспорядки» было самым сильным. Зато один из известнейших телеведущих, завербованных ведомством Подобедова еще в начале девяностых, продемонстрировал невиданную смелость, задавшись вопросом – а не свидетельствуют ли события в Подмосковье о слабости нынешней власти вообще и нынешнего президента в частности?
– Все идет по плану, – спокойно прокомментировал Чернявский во время очередной встречи заговорщиков.
– Скоро народ попросит навести порядок, – улыбнулся Подобедов.
Кечинов, впрочем, не разделил всеобщего воодушевления.
– Ох и не нравится мне все это, мужики, – засокрушался он. – Неужели вы не понимаете, что президент рано или поздно обо всем этом узнает?
– Да он сейчас в Заволжье... с электоратом общается! – отмахнулся политтехнолог.
– От них и узнает, – насупился функционер президентской администрации.
– Успокойся, все путем, – весомо обронил чекист. – Народ, который направляется на это мероприятие, традиционно фильтруется госбезопасностью. – Там ведь половина наших штатных сотрудников, а половина – внештатных! Спецсвязь, СМИ, Интернет и все остальное надежно блокировано. Никакой непредвиденной утечки информации невозможно по определению.
– Когда, говоришь, он будет в Сибири? – поинтересовался Чернявский.
– Где-то через дней десять-двенадцать, учитывая остановки в пути, – Подобедов взглянул на календарь. – А уж остальное, как говорится, дело техники. Охрана наша, спецсвязь наша, железнодорожную обслугу поменяем на своих людей. Поезд загоняется куда-нибудь на запасной путь, президенту наставляется ствол в затылок и предлагается наговорить перед камерами обращение к народу, написанное нами... В котором президент объявляет о своей отставке, назначая генерала Муравьева преемником. Сперва, естественно, он назначается исполняющим обязанности, а уж потом – как и положено, легитимизируется через выборы. Никто, увидев такое обращение по телевидению, и не удивится – этого все давно ожидают. Правда, где-то через неделю нашему трехзвездочному генералу придется погеройствовать при установлении конституционного порядка в России. Массовые беспорядки в центре Москвы запланированы на следующую субботу, то есть ровно через неделю. Менты уже получили соответствующие инструкции. А уж мы постараемся, чтобы к карташовцам присоединилась всякая шантрапа – от скинов до футбольных «ультрас». Ох, и много же будет крови!
– Тогда надо не ментов инструктировать, а Главное управление исполнения наказаний...
– Эти тоже готовятся, – окончательно развеселился чекист. – Недорослей пересажают по спискам. Всех до единого. А уж потом, через «ящик», мы популярно объясним зрителям, что молодые люди получали деньги от Березовского, ЦРУ и «Аль-Каиды», что в свободное от революций время предаются содомии и пьют кровь христианских младенцев... Думаешь, народ не купится?
– Народ – дурак, – согласно поддакнул политтехнолог.
– Боюсь, что ничем хорошим это не закончится, – нервно перебил Кечинов. – Слишком много слабых мест. Утечка информации, например...
– Когда? После выборов, на которых Муравьев победит еще в первом туре? – хмыкнул Чернявский. – Сразу же после этого – «железный занавес», никаких утечек.
– А чьей камере президент будет наговаривать обращение к народу? – напомнил опытный кремлевский функционер. – Те же журналюги...
– Ну, журналюг можно поменять на наших, – прикинул эфэсбешник.
– Да на Останкино едва ли не четверть на тебя и работает! – развеселился политтехнолог. – Так что выбор богатый.
– Обожди, обожди... – наморщил лоб Подобедов. – Президента, кажется, Белкина в поездке сопровождает. Ну, из «Резонанса», вы ее все знаете. Я думаю, ее надо удалить из свиты. Ненадежный человек, не наш. А на ее место следует...
– Итак, вы нарушили присягу, вы пытались меня обмануть, – ледяной взгляд президента припечатывал начальника спецсвязи к алому бобрику на полу купе. – Вы сознательно утаивали от меня всю полноту информации о сегодняшних событиях в России. Как это понимать?
Вставив CD-диск в компьютер, глава государства щелкнул мышкой. На экране появился крупный план: оранжевые лозунги «Президента – на виселицу!», «Инородцев – в крематорий!» и несколько свастик устрашающих размеров. Оператор «Резонанса» Виталик, хотя и был великим любителем выпить, дело свое знал; картинка получилась эффектной.
– Все это появилось в день моего приезда в Поволжье, – прокомментировал президент.
– Обеспечением мер безопасности занимается ФСО при оперативной поддержке местного отделения ФСБ, – осторожно напомнил начальник спецсвязи, лихорадочно прикидывая, что еще может быть известно высокопоставленному собеседнику и какие вопросы могут последовать.
– Спасибо за информацию, – прервал глава государства с легкой иронией. – Но в настоящий момент меня интересуют не меры безопасности. Ответьте – почему вы меня не информировали?
– Не хотели расстраивать, – офицер спецсвязи не нашел лучшего оправдания.
– Допустим, я вам верю. Но как понимать вот это? – развернув газеты, купленные Климом на железнодорожном вокзале, президент ткнул пальцем в передовицу, живописующую недавний митинг карташовцев в Подмосковье. – Тоже меня пожалели?
– А если завтра война – тоже не доложите? – подал голос доселе молчавший Бондарев. – Или, не дай Бог, какой-нибудь новый Чернобыль?