Выбрать главу

  - Что же вы, гады, - говорит, - не успели приехать - уже свары устраиваете. Вы вообще-то к нам зачем прикатили? - и ответа даже не дожидаясь, на братьев Джафаровых перекинулась. - Где же я это двуствольное ружьишко-то видела? Ах да, твой папочка неделю назад вместе с нашим участковым на уток ходили. Что же ты вещи отца без разрешения-то берешь?

  Наши чуть не заржали, а Зойка как к нам обернётся и давай уже на нас баллоны катить:

  - Вот скажи-ка мне, Равиль, ты какой музей ограбил? Я такие стволы только в фильмах видела да в нашем городском музее два лежат со спиленными бойками - это, часом, не они?

  - Не они, - ухмыльнулся Равиль, - можешь сбегать в музей и проверить.

  - Ну, слава богу, хоть городской музей на этот раз не ограбили, - медовым голосом проговорила Зойка, - или думаете, никто не знает, кто к самовару тульскому ноги приделал в прошлом году?

  На меня Зойка только посмотрела, тяжело вздохнула и, подняв на мгновенье глаза к небу, обратилась к Петру:

  - Вот скажи мне, поп недоделанный, ты кого здесь битой бить собираешься? Только не говори мне, что с Сергеем здесь бейсбольный матч решили устроить. Посмотри, - и тычет в сторону приезжих, - это ж дети, хоть некоторым из них и за тридцатник, но всё одно дети...

  Петька попробовал было вякнуть, что, дескать, "пожалеешь розгу -испортишь ребёнка", но Зойку было не смутить:

  - Ты чего с утра пил, наш недобатюшка, если у тебя бейсбольная бита - это розга, то больше закусывать надо! И вообще, поскорее найди себе матушку, а то в церкви нашей один лишь дьякон имеется, да и тот олигарх местный Гольдман.

  - Ты дедушку не тронь! - возмутился Мишка. - Никакой он не олигарх, а честный труженик! И вообще, магазинами нашими тётя давно управляет, Соня которая...

  - Кого я вижу, редкий экземпляр, еврей - борец за дело белой расы, хотя, конечно, в нашем городке и не такое можно встретить.

  - А не такое - это кто?! Я знаю, ты меня в виду имеешь! - протолкавшись сквозь толпу толкинистов, взвился Нервочко. - Вы все, все, все против меня, но ничего, я покажу, покажу, покажу...

  В общем, стоим мы все, как дураки последние, обтекаем, а Нервочко хвать из-под полы обрез двухстволочки да в Зойку тычет:

  - Сейчас я тебя, - говорит, - застрелю!

   А Зойка на колени перед ним бухнулась, сейчас, думаем, о пощаде молить будет, да не тут-то было, руками своими Нервочко за ноги хвать да лбом бьёт под низ живота. Тот и рухнул. И тут на него Зойка как кошка прыг, обрез схватила и бьёт его промеж глаз, а обрез дуплетом как жахнет. Мы аж на землю попадали. И вот тут-то самое страшное и началось.

  Из песка, чуть выше моей головы, камень торчал. Чёрный- чёрный. Так вот, пули с обреза в него прямиком угодили. Ну, а камень как полыхнёт. Свет померк, а потом как бы снова зажегся. Я лежу, проморгаться никак не могу. Только слышу, как Зойка орёт:

  - Всем стоять! Фэ эС Бэ! вы окружены!

  Тут туман у меня в глазах потихоньку рассеялся и гляжу я, а Зойка в руках ксиву держит. Что наши, что братья Джафаровы, не говорю уже про толкиенутых, - всё, что было в руках, тут же побросали, а стенки карьера в этот миг вниз медленно сползли и видим мы, что не в карьере уже находимся, а на поляне меж двух холмов. Вся поляна песком засыпана, а вокруг пальмы стоят, да за пальмами горы виднеются. Зойка удостоверение своё медленно закрыла да в карман сунула и сказала негромко, но в наступившей тишине её все услышали:

  - Поздравляю, Элли, ты уже не в Канзасе.

  

  Далинэ (тёмная эльфийка)

  

  Боги, ну почему нам так не везёт? Сбежать от матери с любимым мужиком только для того, чтобы нарваться в давно заброшенной долине на парочку светлых. Главное, мы как на ладони, не сбежать, до ближайших кустов шагов двести, а до светлых все триста, стрела долетит, а нож нет. Что же делать?

  

  

  Кирриил (светлый эльф)

  

   Чем я разгневал вас, духи леса? Сбежать от отца с любимой девушкой для того, чтобы встретить здесь, в оставленной много веков назад долине, эту парочку тёмных. Ножи дроу до нас, впрочем, вряд ли долетят, а мои стрелы точно их достанут, но если эти дроу не одни, то их друзья будут выслеживать меня хоть двести лет, я не хочу от них всё время бегать. Стрелять или не стрелять?