Когда Патуш ушел готовить кофе, Юрий Андреевич поинтересовался у Шаповалова:
— Иван Алексеевич, что вы намерены предпринять по факту бандитского нападения на нас?
— Как требует закон, возбужу уголовное дело, проведу расследование и, если нам повезет и мы найдем виновных, то привлеку их к уголовной ответственности.
— У вас есть надежда, что расследование будет успешным?
— Если говорить откровенно, то признаюсь, что наши шансы незначительны. Вы немного поспешили со своей стрельбой, тем более что стреляли из своего оружия поверх голов бандитов, хотя имели полное право с ними не любезничать. Поэтому у меня нет живого материала, с которым я мог бы работать, а лишь гильзы от пистолетов и автоматов, тоже важные улики по делу, но без оружия, из которого была произведена стрельба по дому, они для меня пока являются мертвым капиталом. Может быть, вы кого-либо из нападавших на вас запомнили и можете опознать? — К сожалению, не могу вас обрадовать своим ответом, — разведя руки в стороны, ответил Юрий Андреевич.
Выпив чашечку кофе, принесенного Патушем, Шаповалов, поблагодарив Голдобеевых за угощение, собрался уходить.
Пожимая на прощание руку Шаповалову, Юрий Андреевич сказал:
— Я, Иван Алексеевич, помню наш с вами откровенный разговор о несовершенстве нашего уголовно-процессуального законодательства, а поэтому никаких претензий к вам, как к следователю, в чьих действиях я пока не вижу никаких упущений, не предъявляю. Однако я, как заинтересованное лицо, оставляю за собой право вступить в контакт с подозреваемым мной лицом, виновным во всех преступлениях против нас, с целью заключения с ним договора о том, чтобы он оставил мою семью и фирму в покое.
— Я не имею права запретить вам делать то, что законом не запрещено. Только дружески предупреждаю, что вы идете на рискованный шаг.
— Я с вами согласен, но мы, промышленники, пока все досконально не продумаем и не взвесим, этого шага не сделаем.
— Если вы определились в принятии такого серьезного решения, то я, в свою очередь, могу только пожелать вам успеха.
— Спасибо и на этом. Вы крутитесь, как вам позволяет закон, а мы поступим так, как нам на данный момент подсказывает сама жизнь.
Глава 15
Проводив Шаповалова, посетив своих близких и заверив их, что никакой опасности нет и они могут спокойно отдыхать, отец и сын Голдобеевы вновь вернулись в кабинет Голдобеева-старшего, чтобы не спеша обсудить сложившуюся для них неприятную ситуацию.
— Зря ты, отец, не разрешил нам стрелять в этих ублюдков на поражение. Обрати внимание, что даже Шаповалов посчитал это нашим упущением, — начал беседу Геннадий.
— Брать грех за чужие души на себя я не привык и тебе не советую поступать иначе. Может быть, Богу сверху виднее наши с тобой дела, и Он помогает нам в борьбе с нехристями, — набожно перекрестившись, заметил Юрий Андреевич.
— Если бы Он видел творимые на земле безобразия, то не стал бы нас подвергать такой опасности, а давно бы искоренил зло, — недовольно пробурчал Голдобеев-младший.
— Может быть, Он специально решил подвергнуть нас такой проверке, — показывая пальцем в потолок, задумчиво произнес Юрий Андреевич.
— Отец, я, как и ты, тоже верую в Бога, но, надеясь на него, мы не должны сидеть сложа руки. Я сторонник нападения и атаки. Чего мы будем играть с Туляком в жмурки, если знаем, что именно он, а никто другой, желает нашей семье зла? Давай договоримся так: утром я поеду к нему в ресторан и поставлю ему условие, точнее, ультиматум. Если он не оставит нас в покое, то мы будем вынуждены нанять профессиональных убийц, которые ликвидируют его вместе с бандой.
— Я тебе не позволю опускаться до их бандитского уровня.
— Тогда скажи мне, до каких пор мы должны терпеть бандитские нападки Туляка? Может, подождем, пока он уничтожит нас с тобой и наши семьи? — возмутился Геннадий Юрьевич.
— Такую роскошь мы себе не можем позволить, — задумчиво, но решительно заявил сыну отец.
— Значит, нам с тобой надо немедленно решать и принимать меры к тому, чтобы подобная трагедия с нами не случилась, — наступательно потребовал он.
— У тебя есть предложение по этому моменту?
— Я его тебе ранее высказывал.
— Так он тебя убьет, — с волнением заметил Юрий Андреевич.
— Не убьет, если сам не маньяк и желает спокойной для себя жизни.
— Если идти с ним на переговоры, так уж лучше мне, а не тебе, — сдавая свои позиции, предложил Голдобеев-старший. — Я свое, можно сказать, прожил.
— Только из-за твоего пораженческого настроения я тебя не пущу на встречу с ним.