Вопреки обычаю, Бабуу-Сэнгэ повел речь сразу на метаязыке, богатство оттенков которого не шло ни в какое сравнение ни с одним из языков Земли:
- Господа Посвященные, пришло время перемен. Вы прекрасно знаете причины, по которым мы собрались здесь, но я также отлично знаю, что ни один из вас не послушался и не свернул рабочие программы. И все же я попытаюсь доказать свою точку зрения на происходящие события.
Голос настоятеля был ровен и звучен, и тем не менее в нем явственно проступало зловещее предупреждение.
- Все вы полтора года назад были свидетелями вмешательства в коррелят-схему реальности непосвященного по имени Матвей Соболев, в результате которого оказались заблокированными границы реальности и мы потеряли связь с иерархами. Мало того, из-за повышения порога выхода в астрал и другие подуровни информационного континуума стал невозможен и переход сознания из одной реальности в другую, что резко сузило диапазон нашего вмешательства.
- Нельзя ли покороче, господин координатор? - не выдержал самый молодой из кардиналов, Петр Адамович Грушин. - Я ценю свое время выше воспоминаний. Еще Прутков говорил: бойтесь объяснений, объясняющих объясненные вещи.
- Я постараюсь, - кротко согласился Бабуу-Сэнгэ. - Предлагаю на какое-то время законсервировать Союз, ограничить его деятельность наблюдением и анализом происходящих перемен. За прошедшие полтора года с момента капсулирования реальности произошла определенная стабилизация социума по всем параметрам: уменьшилось количество конфликтов, закончилось наконец противостояние в Чечне, наметились сдвиги в урегулировании таджикского конфликта.
- И резко поднялась вверх волна терроризма, - угрюмо добавил Грушин. Возросла преступность... А если бы не деятельность "Чистилища", которую мы контролируем?
- Будьте добры, Петр Адамович, - посмотрел на Грушина Юрьев, сидевший напротив, - не перебивайте настоятеля!
Он не сказал - координатора, и кардиналы Союза переглянулись, оценив этот момент. Оценил его и Бабуу-Сэнгэ, по губам которого скользнула презрительная усмешка.
- Благодарю вас, Юрий Бенедиктович. К аргументам уже привычным могу добавить следующее. Деятельность криминализированных систем "ККК" и "СС" также ограничена в настоящее время до приемлемого предела, так как они уравновешивают друг друга и не требуют особого контроля. Расползание психотропного оружия по планете остановлено, мало того, все разработки в этом направлении у нас в стране и за рубежом прекращены. Я полагаю, перечисленных мной аргументов достаточно, чтобы наш Союз временно ушел в тень.
Координатор умолк и застыл, полуприкрыв глаза веками, и сразу же стал похожим на бронзовую статую. Некоторое время по залу кружила пугливая тишина, первым дернулся Юрьев, собираясь что-то сказать, но его опередил Рыков:
- Посвященные, картина, нарисованная нашим уважаемым координатором, не совсем верна. Настоятель лукавит, он устал, и ему пора уйти на покой. Да, времена, когда нас поддерживали иерархи, прошли, но у нас достаточно сил и знания, чтобы и дальше корректировать социум реальности в нужном направлении. Граница реальности закрыта не навсегда. Предлагаю...
- Подождите, Герман, - вмешался Хейно Яанович Носовой, остающийся одним из боссов Сверхсистемы. - В словах координатора есть резон. У вас имеются контраргументы, позволяющие считать деятельность Союза незаконченной?
- Извольте. Несмотря на то, что каналы передачи информации из "розы реальностей" в нашу запрещенную реальность перекрыты, есть свидетельства того, что непосвященные продолжают ими пользоваться. Разве это не угроза социуму? Нашему Союзу? Кто поддерживает эти каналы? Зачем? Не потворствуют ли этому Хранители? Далее. Я имею доказательства того, что некоторые из Посвященных I ступени вместе с Идущими пытаются овладеть Великими Вещами Инсектов саркофагами власти, "Иглой Парабрахмы" и другими. Разве это не прямая угроза реальности?! И, наконец, последнее. - Рыков напил стакан воды, сделал глоток. - В нашу реальность снова дышит Монарх. И я точно знаю, кто ему не только потворствует, но и помогает. - Рыков исподлобья глянул на Бабуу-Сэнгэ, на лице которого не дрогнула ни одна жилка.
- Кто? - спросил в наступившей тишине Кирилл Данилович Головань.
Настоятель Храма Гаутамы встал. Головы всех присутствующих повернулись к нему. По твердым губам Бабуу-Сэнгэ скользнула та же презрительная улыбка.
- Герман, я давно заметил ваше стремление к власти, причем власти неограниченной, но не думал, что вы зайдете так далеко. - Координатор обвел взглядом лица собравшихся. - Я знал, что мне не удастся убедить вас, но не мог не сделать попытки. Я сам, лично, снимаю с вас ответственность за выбор и покидаю Союз.
Бабуу-Сэнгэ снял с себя цепь с "нагрудником справедливости", взвесил на ладони и бросил в бассейн с водой. Зашипев, как раскаленная сковорода, медальон потемнел и медленно опустился на дно, влекомый цепью.
- Теперь я отвечу на выпад Германа Довлатовича. Да, я имел связь с Монархом Тьмы, а точнее, с Аморфом по имени Конкере, но только лишь для того, чтобы получить информацию. Вот вам новость: в "розе реальностей" началась междуусобица между иерархами за передел Мироздания. Конечно, в человеческом понимании эту междуусобицу трудно назвать войной, ведется она на ином уровне, на уровне изменения законов и принципов, но если при этом количество жертв увеличивается... - Бабуу-Сэнгэ взглянул на сжавшегося в уголке кресла Рыкова. - Герман, а ведь о моем контакте с Конкере мог знать только тот, кто сам контактирует с подобными ему. Не так ли?
- Погодите, координатор... э-э, настоятель, - включился молчавший до сих пор Мурашов. - Если даже информация о событиях в абсолютных планах бытия правдива... э-э, извините, я не хотел обидеть... нас должно касаться лишь то, что происходит на Земле. Союз должен работать и дальше, чтобы уберечь... э-э...
- Власть?
- Реальность от... э-э... распада.
- Что ж, благое дело, - кивнул Бабуу-Сэнгэ. - Кого же вы прочите на мое место? Германа Довлатовича?