Урок математики проходит без особых эксцессов, немолодой учитель с заметной плешью старается не смотреть в мою сторону и не встречаться со мной взглядом. В том, что меня частенько избивают существует лишь один плюс — учителя редко от меня чего–то требуют посреди урока, никаких ответов с места, никаких вызовов к доске, лишь стандартные письменные тесты. Может быть прошлый Антон не хватал звезд с неба именно поэтому — когда от тебя толком ничего не требуют и не ожидают, сложно к чему–то стремиться.
Н-да, репутация трусоватого дрыща–неудачника это не то, с чем можно легко и безболезненно распрощаться. Единственный вариант — вырубить самого здорового парня школы, но он, по понятным причинам, пока заблокирован. Мне нужны тренировки, я должен пахать так, как никогда до этого, если хочу подняться с этого унылого дна. Молодой организм должен справиться, тем более совсем скоро начнутся летние каникулы и я смогу полностью посвятить себя единоборствам — это мой единственный шанс, лишь в этом я был хорош. Эх, если бы традиционные боевые искусства не являлись национальным достоянием и хафу могли их изучать, то все было бы куда проще. Сейчас же, стоит мне появиться на пороге любого додзе или заикнуться о приобщении к традиционным боевым искусствам, как мне мигом переломают все кости. Ну ничего, я еще смогу продемонстрировать этому миру весь потенциал смешанных боевых искусств, но перед этим стоит выяснить, почему более практичные и прикладные боевые единоборства такие, как бокс или борьба канули в лету или вовсе не существовали в этой альтернативной реальности. А каратэ, дзюдзюцу, айкидо, кендо и даже суммо правят балом на территории Японии.
Поглощенный собственными проблемами я совсем не замечаю как летит время. Поэтому, когда последний урок подходит к концу и ученики разбегаются по своим внеклассным занятиям я немного торможу и остаюсь в классе, наедине с учителем истории.
— Учитель, Кобаяси, а, вы, что–нибудь знаете про бокс?
— Бокс? Ты имеешь ввиду коробку*?
— Нет, учитель, это такое боевое искусство, где бьются только руками.
— А! Я понял о чем ты, Антон. Что–то подобное было в программе античных Олимпийских игр, да и сейчас, на западе популярны бои на голых кулаках, их даже по телевизору крутят. Но только ты ошибся — это не боевые искусства.
— Разве?
— Хм.
— Простите, учитель. — повинился я после своего проступка. — Скажите, учитель Кобаяси, а в чем тогда разница?
— Ох, Антон–Антон, хорошо, что ты задал этот вопрос мне, а не какому–нибудь ярому приверженцу традиционных боевых искусств. Это могло плохо для тебя закончиться, впредь будь аккуратнее с подобными высказываниями, ими ты можешь оскорбить многих японцев. Я делаю тебе скидку лишь из–за твоего недавнего пребывания в больнице и того, что ты все еще ребенок.
— Простите, учитель Кобаяси, этого больше не повторится.
— Я надеюсь на это. Что касается твоего вопроса. Боевое искусство — это в первую очередь философия, если нет философии, то это не боевое искусство, а так — развлечение, спорт, баловство одним словом.
— То есть философия — это фундамент?
— Молодец, Антон, ты уловил саму суть. Да, философия — фундамент без которого боевые искусства нежизнеспособны. Отними у Айкидо философию и из боевого искусство оно превратится в оздоровительную гимнастику для женщин.
Покидая класс, я задаюсь только одним вопросом — мне только что элегантно навешали лапши на уши или в здешних боевых искусствах присутствует некий мистицизм? Надеюсь на первое, но зная собственную удачу… К тому же, второй вариант хотя бы как–то объясняет тот пиетет, который японцы испытывают к своим традиционным боевым искусствам. Да и тот, жесткий блок, сработавший у Ивао ничем кроме мистики я объяснить не могу. Ведь жесткие блоки — это одни из самых нелепых и неэффективных защитных действий. И если все сказанное Кобаяси — истина, то каким образом мне подвязать эту самую–пресловутую философию к смешанным боевым искусствам, а главное — где эту самую философию взять? К своему стыду, мыслитель я довольно посредственный.
— Мам, я вернулся. — на автомате кричу, отпирая входную дверь, но дома никого — совсем вылетело из головы, что она на смене и вернется лишь к завтрашнему вечеру.