Если на Манга-бизнес все смотрят со смешинкой в глазах, то вот улучшенные Праной Экзокостюмы просто разорвут рынок.
Но тут главное не переборщить — если я слишком уж увлекусь распространением такого добра, то встану поперек горла клану Мацумото. А у них, на минуточку, сразу шесть Монархов с «особым военным потенциалом» — такие отличаются даже от других Монархов, являясь неким подвидом сильнейших Пробужденных этого мира. И даже если смотреть исключительно с точки зрения выгоды — для меня самым эффективным будет сотрудничать с Мацумото. Собственно, для этого я и провожу демонстрацию на этом Аукционе. Если все пройдет успешно — клан Мацумото и род Унигашима будут совместно выпускать особый тип Экзокостюмов.
«Уже скоро я буду представителем не рода Унигашима, а клана Амакуса.»
Это был давний план, который я выстраивал уже на протяжении нескольких недель.
Моя новая фамилия мне не особо нравилась, но, к сожалению поменять ее уже не выйдет — только если я покину род Унигашима. Поэтому я и решил создать клан из куда более привычных мне иероглифов. Благо, никем это запрещено не было, хотя большинство кланов и получали имя главного рода.
«Скоро все снова будут говорить обо мне как об Амакуса Акуме.»
Да, ребячество, но никто не мешает мне это сделать. И, раз я хочу — почему не могу себе позволить?
Думая об этом, я прошел мимо небольшой лачуги. Там жил Кейго, но конкретно сейчас его там не было. Он ушел готовиться к Аукциону. Может решил занять деньги? Или пошел грабить банк? Как бы там ни было — каждый уважающий себя аристократ должен хоть что-то купить на этом Аукционе. И я был тем, кто должен был это сделать — представлять род Унигашима.
Вчера вечером Кейго передал мне пригласительное, хотя я даже не успел его об этом попросить. Монарх сказал, что я являюсь единственной реальной надеждой на возрождение рода Унигашима, и потому он доверится мне. Соответственно, на встречу он отправит меня, чтобы посмотреть, как я себя проявлю и что обо мне будут говорить позже. А потом ушел искать средства коих нет чтобы я не опозорился.
Честно говоря, вероятность того, что род Унигашима сегодня опозорится невероятно мала. А, если точнее, то я полностью уверен что с сегодняшнего дня вся аристократия будет говорить обо мне.
Но это дела вечерние, а сейчас у меня был очередной школьный день. И начинался он, конечно же, с урока. А точнее, с кураторского часа, который как обычно воткнут в расписание будто так и надо.
— Думаю, нет смысла снова мусолить эту тему и, тем не менее, напоминаю, что на грядущем экзамене может участвовать только два человека с класса. Поэтому до конца этого дня вы должны определиться с тем, кто будет участвовать в турнире. — говорила Мари и, конечно же, прежде всего она пыталась это донести до меня.
Я посмотрел на нее и улыбнулся.
— Не волнуйтесь, Сэнсей, мы с лидерами других классов уже разработали план победы в грядущем турнире. — сказал я. — И нет причин волноваться.
Весь наш план заключался в том, чтобы выставить двух сильнейших людей из своих классов. Раз уж это боевое столкновение — это самый простой и верный способ победить. Да и с этими самоуверенными придурками другого плана и не придумаешь.
— Это тот самый таинственный план, который вы разрабатывали все вместе? — уточнила она.
Я просто кивнул и дальше продолжая хранить несуществующий план в тайне. Никто другой кроме нас не знал про «план». Не говорить же им всем что плана считай и нет, а встретившись все вместе мы просто весело провели время… до того момента пока Виталий и Айзек не начали драку.
— А кто вообще дал тебе право выбирать участников? — как обычно выступила против меня Тиба Нана.
Эта девушка — подруга ныне покойной Хакуто Химавары. Еще с того момента как бедная Химавари и весь ее род покинули сей бренный мир — она выступала против меня и всячески хейтила.
В те времен она еще меня бесила, теперь же… теперь же я воспринимаю весь хейт с ее стороны как некий показатель того, что я правильно делаю — бесится она исключительно когда у меня все получается, а когда я лажаю она злорадствует. Соответственно, пока она злится — моя жизнь идет хорошо.
— Я сам себе дал право. Или ты хочешь его оспорить? — хмыкнул я. — Если да, то всегда можешь вызвать меня на смертельный бой… — прищурился я.
Мое такое поведение уже никого не удивляет.
За прошедшие пару месяцев люди уже подзабыли о случившемся. На меня все еще косятся, и я далеко не самый популярный парень в классе, но меня хотя бы не презирают открыто. И меня это устраивает.
Теперь, думая об этом я понимаю что выбрал неправильную тактику. Если бы я в то время извинился перед классом и потерпел некоторое время — совсем скоро меня простили бы и наши отношения вернулись в нейтрально-дружественную форму. Но я повел себя не так — да и вряд ли смог бы терпеть открытые обвинения с их стороны, и все пришло к этому. Не то, чтобы я особо жалел об этом — даже умей я изменять прошлое, оставил бы все как есть.