— Галя, ты хочешь остаться здесь и стать источником для правящей династии?
Проследив за моим возмущенным взглядом, он рученции спустил на мои ребра и повторил свой вопрос.
— А чем мне это грозит?
— Вечным сном, — огорошил новостью вампир. — Это будет дрема, медленно переходящая в смерть. И ты, теряя кровь, ничего не почувствуешь.
— Что ж, прекрасное завершение моей жизни, — уверенно произнесла я.
— Попадешь на иглу и родных не увидишь, — ехидно сообщил он. — Все это время ты будешь видеть, как живет Нардо.
— Почему?
— Ведь ты в Гарвиро отчаянно посылала себя к нему.
Я представила себе этот ужас в деталях: синеглазку черногривого, ту выдру, их дом, детишек… и содрогнулась:
— Если буду вынуждена лицезреть этого гада, к черту такую смерть!
— И я о том же, — хмыкнул вурдалак. — Куда проще один раз его увидеть, договориться о твоем спасении и вернуться домой.
Он начал закрывать крышку, обитую шелком или чем-то вроде того, а я недоверчиво прищурилась:
— Лихо, а какого дьявола ты мне помогаешь?
— Вопрос в моей свободе.
Крышка опять начала опускаться, а я уперлась в нее руками и ногами.
— Стоп! Стоп-стоп! Стоп! Ты же через двадцать с чем-то дней будешь освобожден из заключения!
— Я тоже так думал, пока… не проснулся из-за тебя. Я в принципе не должен был что-либо слышать до окончания срока. — С этими словами он захлопнул крышку, несмотря на мое возмущенное сопротивление и требование ответить на вопрос развернуто.
— Добрых снов, — долетело через крышку.
— А сказку на ночь? — прошептала я тихо.
В саркофаге по углам появилось неясное бирюзовое свечение и толстый черный паук, неожиданно зависший надо мною, с почтением спросил:
— Какую сказку желаете услышать?
— Мамочки мои!
Спешно ищу, чем треснуть монстра, а он опечаленно разводит лапками и признается:
— Не знаю такой. Но, может быть, Вам понравится…
В следующее мгновение я нашла в изголовье орудие убийства и применила его по полной. К моему ужасу, пауков в саркофаге оказалось не меньше сотни. Через минуту истошных воплей в попытке отбиться от полчища насекомых, я была извлечена на свет встревоженным вурдалаком.
— Что случилось?
Сразу ответить не могла, пребывая все еще в испуге, размахиваю руками и хватаю ртом воздух:
— У тебя… там! Там куча пауков! Я замаялась их на тот свет от-отправлять! Сам спи в своем пау-пау-чатнике!
И тут вдруг на плече Лихо появляется ползучий ужас с красными глазками и приветственно машет мне лапкой.
— Еще один выполз! — подбросив в руке орудие убийства, я зло прищурилась. — Не шевелись, сейчас и этого…
К моему удивлению Лихо со вздохом отобрал плоский камень черного цвета. А паук на его плече поклонился и начал излагать суть произошедшего:
— Простите, господин, Ваш источник пожелала услышать сказку «Мамочки мои!», я ответил, что такой не располагаю, и стал вносить свои предложения.
— И?
— Ей не захотелось слушать историю о «Кудрявой ведьме», «Безголовом леснике», «Принцессе-оборотне», «Зеленой дороге в поднебесье демона», «Заключенном в камень вурдалаке», «Приключениях пигалицы по имени Оторви да Выбрось», «Согреве, что слезно поет на рассвете» и многих других, на предложении услышать «Великую историю смерти» Вы меня прервали, господин.
— Урурк, благодарю за пояснения.
Лихо вопросительно взглянул на меня, как бы интересуясь, что я скажу в свое оправдание.
— Э-это не моя говорящая галлюцинация? — спросила недоверчиво.
— Нет. Это мой говорящий помощник.
— Но… я же, его убила! Всех там убила! Все-е-е-ех!
Паук переступил лапками и возразил:
— Я бы сказал, что Вы несколько агрессивно отказывались от предложенных мною сказок. И хочу заметить, на весь дом я один такой.
— Чего?
Мне не ответили.
— Урурк, благодарю за помощь. — Со вздохом произнес вурдалак. — Прошу оставить развлечение Гали на потом. А сейчас просто посторожи ее сон, снаружи.
— Да, господин.
— А ты, спать! — с этими словами серокожий умостил плоский каменный кирпич обратно в изголовье саркофага, взбил подушку, а затем уверено и легко уложил на нее меня. Попытку выбраться остановил предупреждением: «Руки!», а затем опустил крышку со словами: «Спать, немедленно!»
Осмотрев ранения старшего брата, Олимпия недовольно прицыкнула языком:
— Нет, когтей она в тебе не оставила. Но заживать будет долго даже при воздействии моего магического резерва.