— Успеется. Я сам женился только в тридцать два года.
И только в одном сын уступал отцу. Старик пристрастился незаметно к рыбной ловле, а сына эта затея не увлекала. Лишь иногда из уважения он ездил с отцом, но как-то они поссорились, и с тех пор старик не подходил к сыну с вопросом: «Ну как, махнем?» Он стал приглашать с собой Малыхина и непременно каждый раз по дороге на озеро жаловался на сына, а потом уверенно добавлял: «Ничего, выйдет на пенсию, тоже будет рыбачить. Я ведь раньше не баловался, некогда было, а сейчас душу отвожу».
Когда Малыхин вошел во двор, он не увидел старика, который обычно перед тем, как собраться, развешивал сети — подсушивал. Зато в доме было шумно, играла радиола, и как только Малыхин переступил порог, к нему метнулся старик, потянул к столу, на ходу объяснял:
— Извини, не поедем. Шурин в гости пожаловал. Вот, знакомься.
Он посадил Малыхина рядом с шурином, плотным и лысым человеком, налил вина. Малыхин посидел с полчаса, потом сослался на то, что ему нужно уходить. Его просили остаться, но не настаивали, и вскоре он шагал по вечерней умолкающей улице к знакомому дому подруги Сергеева.
— Я же говорил, он придет! — воскликнул Сергеев и в полутемном коридорчике шепнул: — Она просто жаждет тебя. Будь посмелее.
И, войдя в комнату, подвел Малыхина к девушке, которая сидела на диване и подыскивала пластинки.
— Варя. — Она подала ему сухую, горячую руку.
— Малыхин, — буркнул он.
— Пусть будет Малыхин. — Варя убрала пластинки, посадила его рядом, спросила, помолчав: — Вместе с Сергеевым работаешь?
— Да.
— О, это забавно… Ты не обижаешься, что я сразу на «ты»?
— Нет.
— Ну, я слушаю.
Пока он думал, о чем рассказать, к ним подбежал Сергеев, увлек на танцы, а потом они сели за стол. Разговор шел по пустякам, шутливый и сбивчивый, потом снова танцевали. Малыхин все время был рядом с Варей, и наконец вышло так, что они оказались одни на дворе, и там, у забора, в темноте, он обнял ее и стал целовать. Варя не сердилась и не удивлялась и сама повела его к себе домой, на чашку чая.
И уже в постели, потягиваясь и позевывая, Варя вспомнила, что он так ничего и не рассказал о своей работе, и попросила его об этом сейчас.
— Только что-нибудь веселое, а то я могу заснуть.
— Это можно, — согласился Малыхин и, конечно, вспомнил сразу про Киселеву, и уже с первой фразы он понял, что рассказ его будет смешным и забавным, — так он умел рассказывать только при секретарше Наде, — и Малыхин, увлекаясь, с нетерпением ожидал услышать Варин приглушенный смех, но его все не было. Малыхин, замолчав, взглянул на девушку.
— Что с тобой? Тебе плохо? — Он наклонился ближе. — Ты плачешь?
— Зачем, зачем?.. Я же ей говорила!
Варя оттолкнула от себя Малыхина и, спрыгнув с постели, подбежала к противоположной стене и стала колотить в нее, крича:
— Зачем, зачем ты ходишь на рынок?! Я же тебе запретила!.. Зачем?!
— Ты чего? — послышался знакомый Малыхину голос.
— Опять за свое!.. Зачем?! Я не хочу, не хочу! Ты слышишь, не хочу!
А Малыхин уже пятился к двери, весь дрожа и бледнея, и едва не столкнулся с Киселевой, которая вбежала в комнату и бросилась к дочери. Обе женщины были в белых ночных рубашках и в сумраке комнаты походили на что-то нереальное, несуществующее. Малыхин выскользнул в прихожую и, пока шарил ладонью по клеенчатой двери, ища крючок, слышал голос Киселевой:
— Для тебя старалась, доченька! А ты такая же неудачливая, как и я. Не повезло, под горку счастье покатилось… И жизни другой не видно… За что же мы такие, за что?..
Наконец Малыхин откинул крючок и выбежал во двор. Не оглядываясь побежал вверх по пустынной улице и бежал, пока не наткнулся на плотный решетчатый забор. Он отшатнулся и побрел куда-то в проулок, спотыкаясь о камни.
«Господи, что же это такое?» — бормотал он, все больше и больше чувствуя себя гадким и злым.
«Я смеялся над Киселевой и не знал о ней ничего. Я проколол талон шоферу и даже не поинтересовался его фамилией. Я любовался собой, когда разговаривал с тем парнем, который разбил стекло в магазине. Я пошел с Варей только ради себя, ради своего удовольствия. Господи, неужели я такой?..»
— Кто? — вдруг окликнули его.
Малыхин вздрогнул и оглянулся на отчетливые звуки шагов. К нему подходил товарищ по работе, дежуривший сегодня на своем участке.
— Ты, Малыхин?! — удивился он. — Как сюда попал?