— Ты ведь почти произнёс это ваше любимое слово — «грязнокровка»...
Тео молчал пару секунд, будто вспоминая, а потом вдруг рассмеялся.
— Ты Умиротворяющий бальзам давно принимала, Грейнджер? А то что-то нервишки шалят. Вообще-то я хотел назвать тебя по фамилии, но ты же мне и слова не дала сказать, сразу накинувшись, как гиппогриф на сурка.
Гермиона смутилась, ещё больше нервничая от осознания своей неправоты, а Тео, сразу уловив в ней перемену, добавил:
— Я никогда не оскорбляю девушек, которыми интересуюсь.
Гермиона так и вспыхнула, но, когда подняла голову, Тео увидел, что смятение в её глазах уступило место недоверию.
— Да уж, и не применяешь против них такие заклинания, которые никто не в силах отменить, — пробурчала она.
— Ладно, проехали, — он с деланным равнодушием махнул рукой, а внутренне торжествовал: по крайней мере, она не спорила с тем, что может быть ему интересна. — Если ты о том представлением перед защитой от Тёмных искусств, то мне просто пришлось отбиваться. Ты налетела как ураган. По-моему, это уже входит у тебя в привычку.
Гермиона набрала в лёгкие побольше воздуха и сказала, чеканя каждое слово:
— Зачем. Ты. Вернулся. В школу?
Тео с ухмылкой передразнил её:
— Зачем. Ты. Всё время. Нападаешь на меня?
— Да потому что тебе нет места в Хогвартсе! — вырвалось у Гермионы; она снова начинала злиться. — Ты же истинный Пожиратель, хоть и не носишь метки. Ты с удовольствием мучил всех, кого Кэрроу отбирали для наказаний. А во время битвы ты держал в заложниках младшекурсников!
— Грейнджер, повторяю: успокойся. Ты очень хороша в гневе, но всё же иногда тебе лучше помолчать и послушать.
— Ну давай, говори! — Гермиона подошла ближе, уперев руки в бока и уже отчётливо видя эти блестящие, полные льда глаза. Её ужасно раздражало то, что она не знала, как себя вести с этим человеком: он защищал её от однокурсника, потом выводил из себя и наконец (очевидно, пытаясь окончательно сбить с толку) делал какой-нибудь комплимент. — Я ответила на твой вопрос и теперь внимательно слушаю тебя.
Тео еле заметно повёл плечом.
— Я вернулся, чтобы получить-таки этот долбаный сертификат об образовании...
— И для этого понадобилось возвращаться в Хогвартс на целый год? Ах, ну да, сдать ЖАБА в декабре тебе мозгов не хватит!
— Грейнджер, — жёстко произнёс он, хватая её за руку чуть повыше локтя, — я всегда был лучшим на Слизерине, конкурируя разве что с Дафной. Неужто ты ещё не убедилась в том, что я колдую круче любого в этой школе?
Он выдержал паузу, во время которой Гермиона лишь сжимала и разжимала кулаки, готовая, похоже, в любую секунду взорваться. Поняв, что ей нечего ему возразить, Тео продолжил:
— А сертификат мне нужен просто потому, что в жизни необходимо как-то устраиваться.
— Надо же! — язвительно откликнулась Гермиона. — Единственный наследник богатой чистокровной семьи боится за своё будущее!
— Замолчи, или я найду, чем закрыть твой рот, — он чуть усилил свою хватку, но при этом чётко контролировал себя, чтобы не дай Мерлин не сделать Гермионе больно.
— Не смей мне угрожать! — прошипела она, пытаясь оторвать от себя его руку.
— А ты не перебивай, когда я говорю, — он с трудом отпустил её. — Ну что, Грейнджер, мы вроде как разобрались друг с другом? Лично я устал за сегодня.
С этими словами он открыл дверь и вышел из класса в коридор, где оказалось намного теплее. Гермиона последовала за ним.
— А как же Монтегю? — вдруг спохватилась она.
— Да пошёл он... — вяло отозвался Тео. — Кстати, о чём вы разговаривали?
— Я хотела, чтобы он убрал тебя из команды, — прямо ответила Гермиона.
— Что? Убрать меня?
— Ты слишком агрессивный... — сказала она и замолчала в нерешительности.
— А, ну то есть ты считаешь, что я перебью вашу сборную?
Гермиона бессильно кивнула.
— Зря ты об этом сказала, — он упрямо поджал губы, явно что-то задумав. — Теперь так и будет.
— Нет... — прошептала Гермиона, не веря своим ушам. — Нотт, не надо! Получается, я подставлю всю команду!
— Не мои проблемы, — он пожал плечами, подходя к портрету, скрывающему вход в гостиную.
— Какой же ты мерзавец! — выкрикнула Гермиона, ненавидя его и, прежде всего, себя за такую опрометчивость.
— Я тебе это припомню, Грейнджер, — ухмыльнулся слизеринец и скрылся за портретом.
Субботним утром в Большом зале царило всеобщее оживление: одни поддерживали игроков своих сборных, другие делали ставки, третьи пытались натравить команды друг на друга ещё перед началом матча.
Едва войдя в огромные дубовые двери, Падма остановилась, чтобы отыскать Дина. Нашёлся он очень быстро. В светлых штанах и тёмно-красном свитере, Дин сидел среди других игроков, и старательно делал вид, что ничуть не переживает, то и дело вставляя в разговор остроумную шутку или комментарий.
— Привет, ребята! — сказала Падма, подходя к гриффиндорскому столу. Все дружно поприветствовали её, а Парвати потянула за руку, усаживая сестру рядом с собой.
— А где Полумна? — спросила Джинни, выглядывая среди заполонивших зал учеников львиную голову со змеёй в пасти.
— Должна скоро подойти, — ответила Падма. — Ну, как настрой?
— Нормальный! — ответили все хором, лишь Невилл промолчал, сосредоточенно ковыряя яичницу с беконом.
— Невилл, ты вообще вне конкуренции, — сказал ему Симус, потрепав друга по плечу. Остальные одобрительно загалдели.
— Вероятно, это мой единственный матч... — сказал Невилл еле слышно. — А потом я выпускаюсь из школы. Я не должен его провалить.
— И не провалишь, — заверила его Астория, только что вернувшаяся от слизеринского стола. — Им, кажется, совершенно некого ставить на ворота, поэтому, — она предупреждающе положила руку на плечо Джинни, — вратарём будет Харпер. Но ведь очевидно, что Невилл играет раз в сто профессиональнее.
— Вы слишком высокого мнения обо мне, — пробурчал Невилл, правда, едва сдерживая улыбку.
— Дружище, несколько месяцев назад ты уничтожил самую опасную змею на свете, а сейчас боишься каких-то людишек? — подмигнул ему Дин.
— Да правда что! — поддержали его остальные.
— Всё-таки жидкая удача нам бы не помешала, — шепнула Гермиона так, чтобы её слышали только собравшиеся в кучку друзья.
— Ух ты, Гермиона, и давно ты любишь правила нарушать? — спросил Найджел.
— Ты это знаешь не хуже меня, — улыбнулась она. — С момента создания ОД.
— Ну, в ОД мы все были хороши, — многозначительно заметил Дин и, поставив на стол пустую чашку, повернулся к Падме. — Значит, будешь болеть за нас?
— Конечно, какие могут быть вопросы! — ответила та, сплетая нитки накинутого на плечи красно-жёлтого шарфа в косички.
— А когда Гриффиндор будет играть против Когтеврана? — с весёлым видом спросил Дин.
— Ну... — она подняла на него глаза, подыскивая слова, — это последний матч сезона. Там будет видно.
— Ну что ж, — он вдруг взял Падму за руку, отчего по её телу пробежала непроизвольная дрожь, — я постараюсь забить для тебя... сколько там Джинни намеревалась? А, да, сорок голов.
— Это же четыреста очков! — Падма покачала головой, чувствуя, как по щекам разливается лёгкий румянец: ей было так приятно уже само обещание Дина, что он сделает что-то для неё.
— Разнесём Слизерин в пух и прах, — Дин решительно поднялся. — Ну что, ребята, пора?
— Пора! — откликнулись члены сборной, вставая с мест и разбирая прислонённые к скамье мётлы.
— Подождите секундочку, — Гермиона подошла к стоящим рядом Джинни, Дину и Невиллу и шепнула: — Участие Нотта в матче всё-таки одобрено, и настроен он не самым благим образом. Пожалуйста, остерегайтесь его.
— Да я первый сшибу его с метлы, — весело заявил Ричи Кут, лихо вертя биту в одной руке.
— Было бы неплохо, — пробормотала Гермиона и, пропустив команду вперёд, вместе с Падмой и Асторией двинулась следом, на трибуну для зрителей.
Солнце не выглядывало с самого утра, а с западной стороны, от линии горизонта, на замок надвигалось что-то тёмное. Увидев эту картину, Гермиона замерла на месте, чувствуя, как в душу невольно закрадывается такой привычный, въевшийся за весь прошлый год страх.