— Альбус, Северус, вы сами всё слышали. Ваше решение осталось неизменным?
— Да, Минерва, — без колебаний ответил Дамблдор. — В мисс Патил я всегда видел сильную волшебницу, и этот выбор представляет для неё отличную возможность максимально раскрыть свой потенциал. Что касается мистера Малфоя, я считаю, что нужно дать ему шанс.
— Согласен, — уверенно добавил с другого портрета Снегг. — Выбор этих молодых людей сделан осознанно, они уже достаточно взрослые, чтобы понимать всю ответственность. Я знаю магические способности мисс Патил и, думаю, она прекрасно себя раскроет в профессии невыразимца. А мистеру Малфою действительно нужно дать шанс, тем более, он сам хочет пойти по этой дороге. Знаете, Минерва, порой жизнь вообще не даёт ни одного шанса.
— Я поняла вас, — кивнула Макгонагалл и, повернувшись к ребятам, взмахнула волшебной палочкой над чистым листком пергамента. Потом проделала то же самое с другим и по воздуху переправила листы Падме и Малфою.
— Ознакомьтесь, пожалуйста. Это ваше индивидуальное расписание. С остальными семикурсниками вы будете посещать только защиту от Тёмных искусств; поскольку то, что, с позволения сказать, «преподавалось» вам в прошлом году, сложно назвать защитой. Кроме этого, профессор Слизнорт и я проведём для вас дополнительные курсы по зельеварению и трансфигурации. Далее, посмотрите на вторник. Этот день вы полностью проводите с профессором Флитвиком. Он будет обучать вас Дезиллюминационному и прочим заклинаниям высшего уровня, совершенствующим ваши магические способности и навыки. Всю осень у вас будут лишь четыре предмета, чтобы вы смогли как следует подготовиться к основному экзамену ЖАБА. Однако, примерно с середины октября уже добавятся новые предметы. Мы пригласим преподавателей из Министерства, чтобы обучить вас окклюменции, легилименции и усложнённой трансгрессии. Но учтите, — Макгонагалл едва заметно улыбнулась, но глаза оставались серьёзными, — декабрьские экзамены вы должны сдать блестяще. Далеко не каждый год во всей школе находится хотя бы один семикурсник, желающий пойти работать в Отдел тайн, и для меня стало приятной неожиданностью, что на этот раз вас целых двое. Но номинальное отсутствие конкуренции на место невыразимца не должно вас успокаивать: на эту должность берут только лучших из лучших.
— Ясно, — сказал Малфой, готовый уже подняться с места.
Падма сидела в глубокой задумчивости.
— У вас есть ко мне вопросы? — спросила директриса.
— Пока нет, профессор, — отозвалась она, выходя из оцепенения.
— Тогда всего доброго и до завтра. В десять часов у вас спецкурс зельеварения. Спокойной ночи.
— Спасибо, профессор! Доброй ночи.
Малфой пропустил Падму вперёд, на винтовую лестницу, а когда они миновали горгулью и вышли в коридор, спросил:
— Не передумала?
Падма тряхнула головой.
— Нет, конечно! Просто... слишком много информации за один вечер. Но, думаю, я втянусь.
— Если нас возьмут туда, то придётся работать вместе, бок о бок, каждый день.
— А что в этом такого? — насторожилась когтевранка. Малфой лишь пожал плечами, ожидая, пока она догадается сама.
Падма сощурилась.
— Если ты имеешь в виду, что мне будет зазорно работать с бывшим Пожирателем смерти, то ты ошибаешься, — она заметила, как в его глазах мелькнуло неподдельное удивление, и добавила: — Драко, я верю в то, что люди могут измениться в лучшую сторону. И ты тому подтверждение.
Они дошли до лестницы, как до развилки: ей нужно было наверх, в башню Когтеврана, ему — вниз, в подземелья.
— Спасибо, Падма, — Малфой протянул ей руку, словно на прощание. — Надеюсь, сработаемся.
— Даю девяносто девять процентов вероятности, — улыбнулась она, пожимая его бледную прохладную ладонь. — Ну, до встречи у Слизнорта.
Гермиона долго не могла уснуть.
Лунный свет струился в окно, и спальня девушек была озарена призрачным мерцанием. Здесь было так тепло, так... по-домашнему, что ли. Как же она соскучилась по этой своей кровати за тёмно-красным пологом, по маленькому столику, на котором никогда не умещались все её учебники, по мягкому ковру, на который так приятно было опускать босые ноги пасмурным осенним утром.
Было тихо, только Парвати с Лавандой шептались, думая, что их не слышно, но Гермиона то и дело улавливала в их разговоре имя Виктор и начинала невольно прислушиваться. Удивительно, но её даже пару раз кольнуло что-то похожее на ревность.
Девушка перевернулась на спину и посмотрела в потолок.
Нет, нет, мы с ним всего лишь старые добрые друзья... Но, может, я ревную как к другу? В год Турнира среди всех учеников Хогвартса он общался только со мной... ну, и с Гарри при случае. А теперь вокруг него столько девушек, и все им интересуются, ведь он повзрослел и стал ещё более знаменитым.
Завтра будет защита от Тёмных искусств. С ним. Боже мой, мне что, придётся называть его «профессор Крам»? А он будет называть меня «мисс Грейнджер»? И это после трёх лет переписки! Обхохочешься!
Гермиона убрала с лица растрепавшиеся волосы, улыбаясь в темноте. Парвати и Лаванда наконец притихли. Элоиза и вовсе давно спала.
Нужно завтра встать пораньше и привести себя в порядок. Мерлин, неужели нам больше ничего не угрожает? И не нужно ни тренироваться с ОД, ни искать крестражи, ни даже делать домашние задания в трёхкратном объёме. Теперь, без Гарри и Рона, у меня, похоже, появится куча свободного времени... Так непривычно! Пора, наверное, обратить внимание на свою внешность. Не для Рона, как раньше, не для Виктора, а для себя.
Когда Гермиона вошла в класс защиты от Тёмных искусств, там царила непривычная для перемены тишина. Слизеринцы занимались каждый своим делом, держась так, словно гриффиндорцев тут и вовсе не было. Только Дафна и Блейз потихоньку перешёптывались с Симусом и Невиллом через проход между партами, не забывая при этом то и дело поглядывать на дверь, почти не заметную за массивным преподавательским столом.
Гермиона, здороваясь со всеми, искала глазами свободное место в этом переполненном людьми классе. С одной из первых парт приподнялся Дин и махнул ей рукой. Гермиона поспешила к нему.
— Здорово выглядишь! — сказал Дин, помогая ей разложить перья и учебники.
— Спасибо, — Гермиона чуть смутилась. Стоило только побольше заняться собой, и люди тут же начали замечать. — Ты для меня что ли место приберёг?
— Ну, можно и так сказать, — Дин широко улыбнулся. — Мы с тобой одни из немногих, кто останется после ЖАБА, так что можем весь год сидеть вместе.
— Я только за, — Гермиона поправила невидимку в густых волосах и обернулась, ища глазами Джинни. Та о чём-то болтала с Найджелом, бросая через плечо не самые добрые взгляды на спины Харпера и Монтегю. Потом окликнула кого-то: это Астория влетела в класс, на ходу доставая из сумки листы пергамента. Через несколько секунд в кабинет вошёл Малфой и закрыл за собой дверь.
— Оооох... — раздалось со стороны парты Лаванды и Парвати, но эти вздохи перекрыл звонок на урок.
Тем не менее, Гермиона быстро повернулась обратно.
Она видела своё отражение в его чёрных глазах всего долю секунды, и он быстро перевёл взгляд на Дина и дальше, на остальных учеников.
— Доброе утро всем! — поприветствовал их Виктор почти на идеальном английском. — Профессор Макгонагалл вчера представила меня вам, но хочу сразу внести некоторые коррективы: я старше вас всего на три-четыре года, и потому обращение «профессор Крам» будет несколько неуместно. Я был бы рад, если бы вы называли меня просто по имени. Не против?
Все закивали, кто-то даже присвистнул. Но чётче всего Гермиона слышала, как Дин справа от неё удивлённо выпалил «Неплохое начало!».
— И ещё, старосты, — продолжал Крам, — будьте добры, составьте мне списки. Надеюсь, к концу этой недели я буду знать всех вас по именам.
Гермиона достала листок пергамента и с помощью волшебной палочки принялась выводить на нём имена своих сокурсников. Потом распределила их в алфавитном порядке и по воздуху перенесла пергамент прямо на стол Виктора. Вслед за этим листком туда прилетел второй, где имён было чуть ли не в два раза меньше.