вету. -Ииии?-услышал я со сцены пожелание дополнить ход мыслей. -И буду открывать и заходить в каждую дверь, в которую посчитаю нужным войти,- выдохнул я. -Превосходно!-Абрам, распрямился, как лук, которого ударом ножа лишили тетивы,- На том наш с вами диалог считаю завершенным и очень надеюсь, что вам он принесет неизгладимую пользу! А теперь, в честь нашей договоренности, прошу вас ритуально продемонстрировать полную готовность открывать новые двери. Антонина Георгиевна! Старушка выскользнула из угла и проследовала к одной из стен, на которой висели еще одни портьеры, явно ровесники, если не родственники аналогичных из холла. Антониа Георгиевна потянула за какой-то потайной шнурок и портьеры с недовольным шорохом раскрылись, обнажая небольшую деревянную дверку с круглой незамысловатой ручкой. -Виктор, ваш ход!- очень серьезно произнес Абрам. Я в смятении поднялся с места. Само время зависло в воздухе, пока я аккуратно обходил полукруг стульев и приближался к двери. Все присутствующие, не шевелясь, провожали меня лишь движением глазных яблок. Достигнув двери, я схватился за удивительно теплую ручку, немного подержал ее в руке и, наконец, повернул. Дверь бесшумно отворилась наружу, впуская холодный, влажный воздух с примесью снега. Я шагнул в небольшой сугроб, который намело перед порогом и невольно оглянулся назад. Абрам стоял в пятне сценического света и бездвижно блестел на меня стеклами своих очков. На его лице играла спокойная улыбка. Я сделал еще шаг и дверь сама отрезала мне путь обратно. Странно, но с этой стороны на ней не было ни ручки, ни замочной скважины. Обычная, грязная, ничем непримечательная подворотня встретила меня за пределами здания. Пока я озирался, в моей голове роилось: «Ну и зачем же было так долго меня вести теми нескончаемыми переходами, если оказывается тут есть всего одна дверь с улицы, ведущая прямиком к цели. Антонина Георгиевна могла бы просто открыть изнутри. Мда, ожидания чего-то странного и волнительного оправдались сполна.» С небес снова сыпали крупные хлопья снега, серьезно ухудшая видимость, что было не совсем кстати, так как очевидного выхода из этих подворотен не наблюдалось. Узкий двор, в который я попал, предоставлял мне на выбор два пути: налево, в темную пасть прохода в соседний двор, либо направо через проем между зданиями, который охранялся жутковато ржавой железной решеткой. Прикинув, где по моим ощущениям мог бы находиться выход, я выбрал знакомство с решеткой. Тем более из соседнего двора доносились весьма странные трубные звуки, похожие на потусторонние напевы и мне совсем не хотелось выяснять их природу или встречаться с источником. Нагромождение железных прутьев было не заперто и свободно преодолевалось, но я все равно умудрился зацепиться за что-то острое, пока боком проходил через решетку. Показалось даже, что она нарочно пыталась меня схватить, но просто от старости не смогла удержать в своих крючковатых пальцах. Как бы то ни было, я оказался в соседнем дворе, в дальнем конце которого колыхался мягкий оранжевый свет. «Вот и выход! Скорее всего это огни фонарей с улицы!»- быстро решил я и незамедлительно стал пересекать двор. Но хозяином подающего надежды света оказался прикрученный к стене фонарь, висевший в еще одном проходе. Делать было нечего, раз уж выбрал направление, так иди. Я прошагал мимо фонаря в еще один двор и снова оказался перед выбором, только теперь уже из трех путей. Теперь стало понятно, почему той дверью никто не пользовался, как входом, ведь чтобы её найти нужно брать с собой палатку и еды дня на три. Наобум я отправился в тоннель слева и, пройдя через еще один двор, а затем узкий коридор, образованный облупленными стенами зданий, снова оказался на прежней тройной развилке. Теперь я совершенно растерялся и уже думал повернуть назад и все же проверить тот пугающий двор напротив решетки, как вдруг один из подъездов изверг из себя невысокую, но достаточно обширную женщину. Не заметив меня, она направилась прямиком к одному из ходов. Было видно, что она здесь далеко не гостья и должна отлично ориентироваться. «В магазин наверное идет на ночь глядя или еще куда. Плевать, главное, скорее всего, наружу. Надо не упустить ее из виду»,-быстро прикинул я и поспешил вслед за растворяющейся в снегопаде фигурой. Женщина шла так быстро, а снег валил так густо, что через небольшое время расстояние между нами сократилось до критического, потому как я не имел права потерять ее в этой метели. То есть мадам начала вполне себе слышать и ощущать нечто, непрерывно идущее вслед за ней через сумерки. Нечто в свою очередь совсем забыло, что это живой человек и у него тоже есть чувства, поэтому пыхтело и активно хрустело снегом. Наконец, эта невнимательность дала свои плоды. Преодолев очередной проход, моя спасительница абсолютно беззвучно и без всяких объявлений рванула с места, да с такой скоростью, что я аж на секунду от изумления остановился. Но тут же, ощутив, что теряю единственный шанс на спасение, бодро припустил вслед за ускользающим пуховиком. Мы неслись как олени по тайге, разбивая ногами снежные наносы. Мимо проносились дома и подворотни, окна и подъезды, дворы и колодцы и, казалось, не будет конца этой погоне. А тучная женщина все бежала и бежала, а я все догонял и догонял... Но всё когда-нибудь заканчивается и вот, за очередным поворотом меня встретил знакомый свет уличных фонарей и... тугая струя перцового баллончика ударившая прямо в распахнутые от радости глаза. Мой прыткий проводник, чувствуя, что маньяк за спиной и не думает сдаваться, решила применить против меня припасенное химоружие. Атака была проведена с хирургической точностью и в таком же безмолвии. Только мой матерный крик раздался на просторах долгожданной улицы. Временно ослепший, я услышал только топот быстро удаляющихся в беге шагов. «Вот же не по размеру спортивная баба. Настолько же спортивная, насколько и нервная!»- плакал я невольными слезами. Нужно было как-то спасать зрение. Я нагнулся и нащупал руками небольшой сугроб. Ошалев от рези в очах я не думая нырнул в белый холмик всей площадью скривленного лица. К сожалению, судя по запаху, холмик оказался не совсем белым, а с характерной желтизной. Теперь около дома сидел яростно отплевывающийся, немного пованивающий человек и активно плакал. Что в этот момент творилось у меня в голове описывать не стоит. Самый прожженный кочегар не знает таких ругательств, которые в ту минуту самосоставляло мое сознание. Но, по прошествии минут десяти, резь понемногу стала спадать и я смог приоткрыть уставшие от обильного излияния глаза. Свет фонарей уже не казался таким дружелюбным, когда начал полосовать мне зрачки. Неистово моргая, я поднялся, кое-как определил направление и все также, в обнимку с нецензурщиной поковылял к дому. Сегодня я вполне ожидаемо снова ошибся подъездом, но определил это уже в лифте, по незнакомому узору сожженных кнопок. Правда, в этот момент я уже поднимался на этаж. «К черту, не пойду обратно к себе. К Пашке завалюсь, он сейчас вроде должен дома отсыпаться. Хватит! Сегодня с моим везением остаток вечера может окончиться где-нибудь в мусорном контейнере в разных пакетах». С такими мыслями я вышел на псевдо своем этаже и спустился по лестнице на пару пролетов ниже. Подойдя к нужной двери, я нажал на замызганную кнопку звонка над которым корявым почерком было заботливо выведено: «Павел За-ов». Звонок Пашка предусмотрительно сделал себе отдельный, чтобы хозяин квартиры своим непрезентабельным видом не отпугивал и без того редких в его берлоге гостей. За дверью послышались шаркающие шаги, затем она подалась вовнутрь и в проеме образовался заспанный Пашка. -Опа, а ты чего это? Лунатишь что ли? Тебе туда если что,- Пашка сонно улыбаясь махнул рукой в сторону моего дома и замер в ожидании реакции на шутку. -Паш, не до смеха сейчас, вечер хреновый. Дай у тебя упасть, до своих апартаментов сил нету идти уже, да и умыться хочется. -Да,-Пашка втянул ноздрями издаваемое мной благоухание,- Ты в канаве что ли проспал весь день? - Почти. Скажем так, люди нервные у нас пошли. Короче, впусти меня уже, а то мне не радостно сейчас светские беседы на лестнице вести. Или у тебя там какая-нибудь барышня отдыхает? -Ага,-все финалистки конкурса Мисс Вселенная,- мрачно съязвил Пашка. Залетай уже, только здороваться пока не будем, сначала в ванну иди. -Без тебя знаю,-облегченно брякнул я и протиснулся между косяком и сморщившимся от запаха носом друга. Следующий день не был обременен походом на работу. Я спокойно выспался на стареньком диване, который, судя по ширине, задумывался для половины человека, но все же был достаточно мягким и уютным. Пашки дома уже не было. Он с раннего утра на удивление бесшумно покинул квартиру, оставив после себя лишь разворошенную постель и записку, напоминавшую не забыть захлопнуть дверь. Спал я прямо в одежде, поэтому сразу как встал смог без прелюдий отправиться к холодильнику. Наивный. Утроба Пашкиного «Орска» грустно представила мне лишь полупустую банку соленых огурцов и одну сосиску. Решив не лишать друга ужина, я оставил сосиску с огурцами в покое и захлопнул дверцу. Становилось ясно: чтобы закинуть в себя немного калорий, необходимо шуровать домой. Я по-хозяйски поправил покрывало на своем временном ложе, надел ботинки, куртку и вышел из квартиры, не забыв выполнить у