ались все делать правильно, как бы тяжело не было. Нет, ты главное не подумай, что мы там голые-босые ходили, но и праздником на каждый день наш быт назвать тоже было нельзя. И вроде всё потихоньку и всё хорошо, но вот случилась беда. Жена слегла с тяжелой болезнью и через два месяца ее не стало. Нет слов конечно, чтобы описать как мы горевали с Оленькой, но ничего не попишешь, всё идет вперед, планета крутится. После смерти матери дочка стала в себе замыкаться и я уже не слышал как она с чем-то возится за шкафом или на чём-то играет. И даже губная гармошка стала тихо покрываться пылью на полке над холодильником. Именно тогда я решил, что не позволю Оле вот так вот потерять интерес к жизни, ведь я ж то знал какая она у меня на самом деле. Она заслуживала лучшей доли, гораздо лучшей, чем у нее была до этого. Я поклялся себе, что всегда буду помогать дочке, пока ей будет нужна моя помощь и самое главное никогда не стану препятствием у нее на пути. И я решил, что надо бы ей для начала чаще гулять, ходить куда-нибудь, видеть что-то новое, да просто воздухом дышать в конце концов. Конкретно, например, во всякие культурные учреждения мы за всю историю семьи вообще мало ходили, а ее всегда в силу натуры тянуло к прекрасному. Но с отцом она бы точно ни по каким музеям ходить не стала бы, всё-таки уже тогда возраст такой был, да и я музейщик-театрал еще тот. Я это все отлично понимал и поэтому придумал такую штуку: с каждой зарплаты я откладывал немного денег и так часто, как мог, покупал билеты, в театр или на экскурсию какую-нибудь или еще куда. Причем покупал сразу именно несколько билетов, обычно три, или если сверхурочно оставался, то четыре. Ей же говорил, что у меня есть знакомый, у которого большие связи и он по дружбе билетами делится бесплатно на всякие мероприятия. Только отдавал их с уговором, что она с кем-то из своих друзей-подруг пойдет, потому как иначе мне якобы перед человеком будет неудобно и всё в таком духе... -А вы прям так были уверены, что ей это вообще будет интересно? Или что у нее друзья согласятся пойти? И что у нее вообще есть друзья? -Вот ты невнимательный какой!- всплеснул руками старик,- Говорю же, у этой девчонки всегда была неуёмная тяга ко всему новому, да и сама она всегда была общительная, поэтому друзей, что во дворе, что в школе у нее всегда было хоть отбавляй. Как идешь её искать на улицу, так всегда знай, что моя Олька в той стороне, где громче всего ор и гам стоит. А тут еще и халява опять же, да и дополнительный вес среди друзей! Я конечно понимал, что по сути занимаюсь благотворительностью для людей, которых даже не знаю, покупая им билеты, но мне было не важно, главное, чтобы дочка была счастлива. Так что план вполне удался. Стала она по выходным выбираться в город. И смотрю: месяц прошел, два, три и моя Олька снова начала улыбаться. Постоянно рассказывала мне что-то из нового похода, буклетики показывала, фотографии. А я только слушал и радовался, что хоть к жизни ее смог вернуть. А затем у нее начал свой круг появляться таких же заинтересованных, как и она. И через год она уже стала сама выбирать куда им хочется пойти и только спрашивала меня, может ли мой таинственный знакомый достать туда билет. Я репу чесал, прикидывал, могу ли я такое потянуть и либо покупал ей билет, либо помогал с деньгами, чтобы она сама себе его купила. Олька уже подрабатывала тогда параллельно с учебой, так что проблем не возникало. А после школы она заявила, что хочет поступить в институт. Я, конечно, был только рад, даже прикидывал, как бы ей оплачивать обучение, если она вдруг сама поступить не сможет. Но дочь не подвела и поступила сама. Специальность сейчас не выговорю, у нее какое-то очень длинное название, да это и не важно. Знаю только, что с искусством связано, что и ожидалось конечно. Пока Олька училась еще и работу себе нашла в этом направлении, а так как энергии у нее было не занимать, то совмещать работу с учебой ей не составляло труда. Тем более, опять же, со школы работала. И вот к концу обучения моя Ольга Феликсовна уже дипломированный специалист с хорошим опытом работы по специальности. Я так был за нее горд! Когда она получала диплом, я окончательно понял, что всё сделал правильно и все мои труды и вложения не пропали даром, а вот они- стоят на сцене и получают корочку, которую я в свое время получать не стал. -А она у вас молодец!-искренне похвалил я дочь Феликса Константиновича,- Без опыта найти работу в желанной сфере, да еще и совмещать всю учебу. Это ж какое шило в попе нужно иметь! Я уже восхищаюсь. Прям очень! -А то!-старик даже приосанился на своем шатком насесте и гордо съел дольку мандаринки,-И это еще только начало было! Через несколько лет ей уже надоело работать на дядю и она решила создавать своё дело. Жили мы все там же, всё нас расселить обещали, да как-то никаких движений так и не было видно. И вот в нашей и без того небольшой комнате стали появляться какие-то бумаги, ткани, картины, статуэтки и еще куча всякой белиберды. Дочка носилась со всем этим, куда-то звонила, что-то отдавала, потом приносила в два раза больше и конца этому не было. В наш звонок постоянно звонили незнакомые люди, которых иногда Оля даже приглашала в нашу комнату, где они что-то подолгу рассматривали и обсуждали. Я к этому моменту уже совсем вышел на пенсию. Еще поначалу подрабатывать пытался, но зрение стало слабеть, так что пришлось выбрать диван и телевизор. И я все чаще и чаще стал замечать, что старик, продавливающий диван и занимающий треть комнаты никак не помогает дочери в её работе, суть которой я к тому же не очень понимал. Даже сейчас не понимаю если честно. Она с трудом протаптывала свою дорогу, теряла иногда деньги и подолгу плакала у себя за шкафом. Но уже на следующий день снова куда-то бежала, кому-то звонила и вроде дела выравнивались. Я же начинал чувствовать себя той самой помехой, которой поклялся никогда не быть. Из-за нехватки места мы всё чаще стали конфликтовать по пустякам. Мирились конечно, но осадок оставался. Снимать квартиру ни она, ни я не могли: я бы просто не потянул с моей пенсией, а она мало того, что тоже зарабатывала гроши, так еще и ничего слушать не хотела, когда я заикался о своем переезде куда-нибудь. Оля всегда говорила, что не позволит себе оставить отца одного. Старик вздохнул и на минуту замолчал. Видно было, что воспоминания даются ему тяжело. -Переломным моментом стал один случай,-продолжил он, отхлебнув из стакана- Ольга получила какой-то большой заказ. Я помню, как она бегала по всей квартире и кричала от радости, не обращая внимания на ошалевших соседей. А потом убежала в магазин и вернулась с бутылкой хорошего шампанского. Сказала, мол, в честь начала успеха. Мы тогда выпили и она весь вечер мне рассказывала про свои планы на будущее. Но уже на следующий день в нашей комнате начался ад: ошметки бумаги, какие-то тряпки, кучи коробок с неизвестным содержимым. Оля работала с утра и до глубокой ночи. Иногда я ее заставал крепко спящей прямо на стуле с куском чего-нибудь в руках. Всё кипело и... через две недели от ее услуг отказались. Сказали, что она не успевает в срок и что от её работ к тому же пахнет старостью. Дочь пришла бледная и все мне рассказала. Сказала, что если бы у нее был кабинет или своя маленькая студия, чтобы она могла развернуться и может даже кого-нибудь нанять в помощь, то все бы получилось. Она оказывается и хотела с полученных денег как раз арендовать помещение небольшое, чтобы уже полноценно работать, но вот не вышло. Меня она тогда конечно не винила ни в чем, просто потухшим голосом делилась со мной своими мыслями, а потом ушла спать и я еще долго слышал приглушенные всхлипы. В тот момент я всё для себя решил. Дал только себе неделю на сборы и в один прекрасный день, когда дочь снова ушла по делам, собрал подготовленные вещи в свой старый рыболовный рюкзак, написал записку, в которой все подробно объяснил и просил в розыск не подавать, а затем навсегда покинул эту квартиру и свою дочь. Ушел в никуда. К оставшимся родным ехать было нельзя, к друзьям тоже по той же причине. Поэтому я просто уехал настолько далеко, насколько позволяли средства. И оказался в этом городе. Сначала пенсия помогала прожить, да прокормиться, но как-то вечером нарвался на пьяных ребят. Избили меня, все вещи с документами забрали и с того времени я официально переквалифицировался в бездомного. Дальше рассказывать не нужно, это другие истории. -Так значит вы решили дочери место освободить? А вы не задумывались каково ей, знать, что её отец неизвестно где и жив ли он вообще? Сначала крупная неудача в собственном деле, затем исчезновение отца. Не слишком ли много для одной девушки? -Ты вот такой умный сидишь, думаешь я обо всем этом не думал? Конечно думал! И даже сейчас думаю! Но я всегда был уверен в дочери, я всегда знал, что она не сломается. Теперь не сломается. Это уже не та девочка, потерявшая мать и закрывшаяся от мира. Она давно повзрослела и обрела свой настоящий стержень, который и самому черту не перешибить! Я знаю, что причинил ей боль, но через эту боль я подарил ей свободу! Нет у нее теперь на шее больного старика, который даже не может объяснить, чем же она занимается и что на самом деле волнует её мысли! Я уверен, что она уже достигла успеха благодаря моему исчезновению. -Так может стоит её проведать? Возможно она уже живет в отдельной квартире и ни в чем не нуждается, но очень по вам тоскует