в желудке пустоту, которая стремилась вместе с коньяком извергнуться наружу. Так как второй раз этот глоток коньяка я видеть не хотел, пришлось собрать в кучу всю свою волю и подавить восстание, грозившее конфузом. Наконец, через минуту я смог говорить. -Мне наверное пора идти, на воздух хочется. -Как вам будет угодно, но завтра я жду вас на нашем собрании, приходите непременно,- Абрам снова серьезно посмотрел на меня. -Обязательно приду,-обнадежил я, с трудом поднимаясь с теплой туши дивана,- Завтра в какое точно время? -Не забивайте себе голову глупостями, как будете свободны и готовы, так и приходите! Такая организация была бы странна, если бы я не видел организатора. -Хорошо, до завтра. -Всего вам самого замечательного! Берегите себя! Дверь, застонав, отворилась, выпуская меня из недр этого тучного здания, а потом также со стоном закрылась, оставив меня один на один с потемневшим городом. Домой я дошел на автопилоте, из головы не выходили мысли о завтрашнем мероприятии. Гулкая боль также не стихала. Я очень надеялся, что к утру она все-таки пройдет. И только уже дома перед самым падением в бездну сна, в моем мозгу пронеслась мысль: «И ведь ни одного вопроса по поводу костюма, неужели их вообще не удивил динозавр в обмороке?» Еще одно одинаковое утро встретило меня рассветом и будильником. После всех необходимых процедур пришло время одеваться, и я на автомате потянулся к зеленому костюму. Но к счастью в этот момент мозг проснулся. «Тьфу ты, чуть опять в образе рептилии не отправился! Надо пощупать штаны.» Штаны оказались почти сухими. Легкий налет свежести задержавшийся в районе промежности я оставил без внимания, посчитав его некритичным для сегодняшней прогулки. Запихав динозавра в рюкзак, я вылетел в новый день. А за пределами дома обнаружилось, что на город неожиданно навалилась зима. Видимо ночью прошел достойный снегопад, повинуясь моему давнему тайному желанию. Результат его работы забавно месился под ногами и налипал на носки ботинок. Припаркованные машины разжились белыми холстами на крышах и по причине утра еще не успели обзавестись новыми надписями и рисунками на них. Но ничего, скоро скучающая по самовыражению детвора испещрит эти белые поверхности своими хрупкими идеями. Возможно, на обратном пути я тоже не удержусь и оставлю что-нибудь своё. Пока же я, напрягая икры, старался не опоздать, чтобы у свет-солнца Валерия Игнатича не было сегодня повода бросать в меня неприятными фразами про урезание денежного довольствия. Хотя, после прохождения через его уста, любая фраза становилась неприятной. Он вообще обладал редкой способность даже «Доброе утро» сказать так, что сразу хотелось бежать в подсобку уборщицы и тихонько плакать там в компании швабр и едких чистящих средств. Но сегодня мне всё-таки повезло, на работу я подошел как куранты к концу обращения президента. Облегчение усилилось, когда я смог переодеться, забрать листовки и выскользнуть наружу ни разу не повстречавшись со своим упитанным благодетелем. «А день пока не расстраивает»,-подумалось мне в момент пересечения проходной. Рабочий день не отличался оригинальностью, разве что сегодня мне пришлось задержаться дольше чем вчера и поуворачиваться от хмурых масс, которые покончили с кипучей деятельностью в офисах и хаотичными колоннами двигались со всех сторон. Но все в этом мире заканчивается. Вот и листовки снова растаяли, освободив руки, да и всего меня от рабочего дня. Сегодня было во что переодеваться обратно, поэтому, вернувшись в офис, я максимально тихо и аккуратно проплыл в раздевалку, также шустро обернулся человеком и вышел вон. Именно теперь мне окончательно предстояло решить, идти мне в тот непонятный дом, на непонятное мероприятие с непонятными людьми или все сделать понятно, как обычно и без прекрас, то есть просто достигнуть дома и захватить кровать. До тех грозных дверей было около десяти минут пути, так что у меня оставалось время подумать и принять окончательное решение. «А вдруг все же свихнут мне кукушку, что я тогда буду делать? Наверное буду соответствовать своему внешнему виду и роду деятельности, что не радует. С другой стороны, тогда мне это точно уже не будет доставлять дискомфорта. Получается, можно сказать, что я ничего не теряю. Причем бесплатно ничего не теряю, а не как в тех викторинах по телевизору. Максимум предложат брошюрку купить, так у меня давно есть опыт в обращении с ненужной бумагой. Главное, чтоб не очень затратно, не люблю дорогой мусор.» Размышляя в таком духе я постепенно приблизился к буквально до боли знакомому входу. Может это влияние погоды, а может волнения, но мне показалось, что неизвестные существа над дверью смотрят сегодня как-то по другому, хитро и в то же время весело. Одна из статуй даже как будто мне подмигивала с каждым моим шагом. Я подмигнул в ответ, чтобы не обижать зверушку и замер перед деревянным двустворчатым полотном дверей. Волнение было совсем необъяснимо. Наверное, если бы я устраивался на работу мечты или впервые представлял общественности свой творческий выхлоп и то оно не было бы таким сильным. «Как то это не нормально. Всё, взять в охапку себя и вперед, доказывать, что не стоит оно таких переживаний». В общем, таким образом, я сам не заметил, как принял решение взяться за массивную, обжигающую холодом ручку двери и тем самым открыть себе путь к неизвестному. Мой старый знакомый диван радостно встретил меня, лоснясь от удовольствия всеми красками видавшей виды обивки. Сейчас я, наконец, смог хорошо оглядеться и оценить помещение, в котором мне пришлось вчера громко гудеть содержимым головы. Это был небольшой холл с низким потолком, с которого обреченно свисала развесистая бронзовая люстра, похожая на огромного мертвого паука. Дряхлая паутина, видимо наплетенная люстрой, равномерно повесилась по всему пространству побелки и нежно колыхалась от невидимых движений воздуха. Под ногами расположилась черно-белая плитка, истерзанная огромным количеством выбоин и вмятин. «Бывалый здесь пол»,-подумал я, потрогав носком одну из царапин. От пола до потолка по стенам уныло протянулись тканевые обои темно-бардового цвета с уже еле различимой сеткой мелких ромбов, которые должны были составлять рисунок. В некоторых местах у потолка обои венчали большие, съевшие почти всю краску пятна- вечные спутники неожиданных протечек. Кое-где, видимо из экономии клея, обои были наспех, а значит на века, прибиты длинными деревянными рейками. На одной из стен, если присмотреться, узор из этих реек явственно складывался в первые буквы одного матерного слова. Но видимо автору не хватило материала, чтобы увековечить его полностью, поэтому на стене навсегда осталась висеть легкая недосказанность. По правую и левую стороны от выхода друг напротив друга из обоев оленьими рогами торчали два настенных канделябра. Свечами их конечно давно не кормили, а криво вкрученные лампочки им явно не шли. Впереди был выход из холла, который давал начало тому самому странному длиннющему коридору и был обрамлен с двух сторон старыми, увесистыми портьерами, привязанными к крюкам в стенах. В общем, обстановочка вызывала яркое желание схватить пылесос и жутко хохоча всосать всю эту многовековую пыль вместе с обоями, люстрой и прочим антуражем. Изучив местность, я всё еще продолжал мяться в холле, не зная куда мне идти дальше. Может тут заведено так: чтобы тебя встретили нужно непременно получить какую-нибудь травму... Водя растерянным взглядом по сторонам я не обнаружил ни указателей, ни знаков, ничего, что помогло бы мне найти путь. Постояв так минут пять я уже было решил, что затея не выгорит и даже повернулся в сторону выхода, как вдруг из недр коридора мне в спину прилетел оклик Абрама Савелича. - Дорогой друг, что же вы в сенях то стоите, проходите пожалуйста, только вас все и ждут! Я повернулся. В дальнем, затемненном конце коридора маяком поблескивали два зеленых огонька. -Сюда, сюда, прошу! Я неловко кивнул и, стараясь всем своим видом скрыть смущение, направился в коридор. Звук шагов звонко отскакивал от подошв, сопровождая меня легким эхом, пока я шел к отблеску очков Абрама Савелича. Коридор же и впрямь был какой-то бесконечный, да и к тому же еще почти не освещенный. Изредка по пути встречались наспех воткнутые, казалось, прямо в стену обычные лампочки накаливания, причем половина из них давно перегорела, а оставшиеся несильно помогали путнику не споткнуться. Наконец я достиг мрака, в котором скрывался мой необычный знакомый. Абрам протянул мне руку в неизменной зеленой перчатке. К слову сказать, одет он был также, как и вчера. -Рад, очень рад, что вы решились посетить нас! Это говорит о том, что вы сделали правильный выбор! -И я рад,- как-то фальшиво ответил я,- надеюсь что прибыл не слишком поздно, работа задержала сегодня... -Что вы, не беспокойтесь! Это совсем не важно, мы всё равно никогда не начинаем, пока не дождемся последнего гостя. -А если гость не приходит? -Хм,-Абрам на миг задумался,- на этот случай у нас как то нет плана действия, не доводилось сталкиваться. -Неужели всегда все приходят?-в моей душе снова образовалась недоверчивость. -Ну, клиентов пока немного, возможно поэтому... Но не суть! Главное вы здесь, а значит правило все еще работает! Во время этой беседы Абрам уже вел меня какими-то полутемными комнатами, лестницами и переходами, да так, что я