3
Последующие три года прошли спокойно. Конечно, Элизе пришлось строить жизнь заново, но у нее уже был опыт. Она легко сходилась с людьми, на работе держалась дружелюбно и спокойно. Работала она споро и добросовестно и быстро пошла в гору. Ей несколько раз повышали зарплату, и Элиза стала подумывать о собственном доме.
Это была ее давняя мечта. Свой дом был для нее не просто уютным помещением, а символом самостоятельности, надежности, уверенности в себе. Элиза была готова обойтись без дорогих нарядов, сшитых в модных ателье, без развлечений, без отдыха на курортах. Все это казалось ей мишурой по сравнению с настоящим домом.
И вот ее мечта сбылась!
На самой окраине Бирмингема продавался маленький двухэтажный коттедж. Продавался по довольно низкой цене, так как здание находилось в плачевном состоянии. Эксцентричный пожилой джентльмен унаследовал дом от своего отца и жил в нем около сорока лет, ни разу не сделав даже косметический ремонт. Правда, агент, который показывал Элизе дом, уверял, сияя улыбкой, что привести коттедж в порядок будет не так уж сложно. Она, разумеется, не верила ему, но домик показался Элизе уютным, да и цена подходящей.
На работе ей дали ссуду и пообещали в дальнейшем помогать с выплатой кредита. Но все-таки Элизе приходилось на всем экономить, чтобы вносить плату каждый месяц. Она самостоятельно покрасила стены и потолки, но ремонтировать крышу и привести в порядок ванную не рискнула. Элиза пригласила строителей, справедливо рассудив, что серьезные работы следует делать фундаментально и не считаться с расходами.
И вот теперь у нее был свой дом, отделанный по ее вкусу, пусть маленький — две спальни и ванная на втором этаже и кухня с гостиной на первом, — но уютный.
Подруг у Элизы почти не было, только, пожалуй, Дженни, с которой она недавно сблизилась. Они часто делились секретами, но о Кеннете Уордвике Элиза не рассказывала никому.
Два года назад Майкл, ее новый босс, сделал ей предложение, но тогда Элиза ответила ему отказом. Через год он вернулся к этому разговору, и она согласилась. Майкл ей нравился, с ним было легко, просто и спокойно. За три года работы Элиза узнала его вкусы и привычки, его плюсы и минусы. Он был немного скучным, но зато заботливым и надежным.
Элизе было приятно бывать с ним на людях, он всегда эффектно выглядел и одевался со вкусом. Она получала удовольствие и от более интимного общения. Когда он прикасался к ней или целовал ее, она не трепетала так, как от прикосновений Кеннета, но об этом пора было забыть. Они не дошли до самого конца и не спали вместе потому, что Майкл этого не хотел. Они часто бывали близки к этому, но в последнюю минуту он удерживался, говоря, что хочет оставить все лучшее до свадьбы. Майкл полагал, что свадьба должна быть самым замечательным и значительным событием в жизни, и Элиза соглашалась с ним, хотя временами его серьезность удручала ее.
Конечно, он прав: удовлетворить желание легко, а жить с осознанием уступки собственным слабостям трудно. И все-таки… Все-таки с ее стороны в их отношениях кое-чего не хватало, и Элиза хорошо знала чего именно: не хватало самого существенного — любви. Она хотела быть честной с Майклом с самого начала, и потому сказала ему правду: я тебя не люблю, ты мне просто нравишься, а выходить замуж надо по любви.
На это Майкл ответил, что понимает ее и согласен с ней, но верит, что, став его женой, Элиза полюбит его. Элиза тоже искренне надеялась на это. Но она ни слова не сказала Майклу о Кеннете Уордвике, как не сказала и о том, что до сих пор видит его во сне и просыпается в тоске и в слезах.
Близился день свадьбы. Майкл со свойственной ему пунктуальностью продумал все детали. Свадебное платье было почти готово. Однако причудница судьба распорядилась по-своему…
Вечеринка была в самом разгаре, но Элиза устала — перевалило за полночь, а она привыкла ложится около одиннадцати. Когда была помоложе, она могла танцевать хоть всю ночь, но теперь ее тело объявляло забастовку. Элиза с годами осознала простую истину: нельзя жечь свечу сразу с двух концов, надо выбирать какой-нибудь один.
В квартире толпилась уйма народу, многие курили, и было трудно дышать. Превозмогая головную боль и через силу улыбаясь, Элиза кружилась с Майклом в танце.
— Как ты думаешь, мы можем уйти? — шепнула она на ухо Майклу.
Он взглянул на нее с высоты своего роста и, хотя сам выглядел полусонным, ободряюще ей улыбнулся.