- Да какое это имеет значение? - обескураженно спросил староста.
- Да такое! При попадании глюкозы в организм мерга циркуляция крови усиливается. Настолько, что сердце просто не выдерживает нагрузки и разрывается. Да, мерги тупы - они ничего не соображающие идиоты, но назвать их самоубийцами трудно. В противном случае Ферленг не знал бы такой расы. И почему вы постоянно говорите про муку? Что в ней такого?
Жена, сидящая рядом с Фидлом, невольно усмехнулась, галантно прикрыв рот спрятанной в рукавице ладонью, а сам староста кивнул в сторону подноса:
- А сам как думаешь, Трэго? - победно произнес он.
Я склонил голову и обнаружил, что печений почти не осталось. При этом рука моя застыла на полпути ко рту, пальцы цепко сжимают выпечку. Более того, я как будто очнулся и не понимаю где я - челюсти мои жуют, плащ-мантия усыпан крошками.
- Именами Восьми Богов... - пролепетал я. - Какого...
- Теперь понимаешь?
- Но я совершенно не помню, как съел все это! Что вы в нее подбрасываете? Может, мерги и все прочее нам просто причудились?
- Ну, не скажу, что наша мука волшебная, но уникальная - это да. Кто хоть раз пробовал наши пирожные, хлеб или любое другое кондитерское изделие, никогда не сможет смотреть на мучное как прежде.
- Невероятно... - я вспомнил, что в трактире налегал главным образом на хлеб. Тогда, после первой ночи, когда вкусил торт. Чудеса. Вкус... Недостаточно слов, чтобы охарактеризовать его. Он живительный. - Откуда вы ее берете? У вас припрятаны маги? Подпольный цех? Что-то иное?
Фидл невесело усмехнулся:
- Нет, у нас есть поле, там-то и прорастает удивительная пшеница. И знаешь, только на нем она такая необычная. Просто есть другое поле, что в противоположном конце, так нет же, на нем все как у всех. Мы сравнивали муку и проверяли эффект на путниках для пущей убедительности. А один и тот же путник, два раза проезжающий через нашу деревню, один раз оставил на чай Бео, другой раз - нет. Как ты сам понимаешь, во второй раз подавался хлеб, испеченный из обычной муки.
- Замечали что-нибудь необычное на поле?
- Сразу и не сказать... - задумался староста. - Знаю, что оно никогда ни морозам, ни жаре не поддавалось. Стоит себе точно заколдованное, айда засеивай.
- А семена вы используете с этого поля?
- Поначалу да. Боялись, что больше такой муки не получится. Тогда еще мерги нам не докучали. Но один раз пьяный Сахан вышел под утро в поле и засеял его обычной пшеницей. Ох, материли же его еще тогда большие пахари, как сейчас помню. А ругали зря - пшеничка выросла просто сказка... - мечтательно завершил староста.
- Стало быть, дело в поле, - заключил я.
- Мы тоже так подумали, - подала голос Роза. - Мужики наши построили мельницу. Прямо там, чтобы дела шли быстрее. Сначала там была надстройка - все боялись, что мерги штурмовать будут. Но нет. Их интересует только наша выпечка.
Она потянулась за печенькой, с легким смешком взглянув на меня. Они-то, небось, привыкли есть в меру, голову не теряют.
- Занимательно... А что остальные "детективы" говорили об этом?
- Да ничего. Студенты, чего с них взять, - беспомощно развела руками бела Нейксил.
- Эй, я тоже студент! - возмутился я, а староста с укором посмотрел на супругу. Та пристыжено отвернулась, пробормотав что-то вроде извинений.
- Время от времени обещали, что подадут заявку в какой-то комитет...
- Комитет исследований, что в департаменте магических дел.
- Да, может быть. Но, чувствую, никто так и не обратился. То ли забыли, или до нас руки еще не дошли...
Я с шумом вздохнул и объявил:
- Так. Надо будет сходить туда и глянуть на это ваше хваленое поле. А напишите-ка мне рецепт тортика вашего... Будем чесать макушку.
Глава 6. Макс
Вдали видна светящаяся красным буква "м". Я несу пакет в руке, довольный до безумия, Зеленый идет рядом и, кажется, выглядит довольнее меня.
- Ну чего, обмоем что ли, Рембо? - ехидно спросил он.
Я ж вам говорил, что ассоциация возникнет только одна.
- Куда ж мы денемся! - бойко ответствовал я, сияя.
- Созовем наших и... Погоди, - у него зазвонил телефон, бесцеремонно вклинившийся в нашу беседу. - Да... Привет, малышка... Что?.. Хорошо все? Ты где?! Сейчас буду! Макс, я побежал машину ловить!
- Что случилось?
- Да Юльке плохо было. С желудком чего-то. Боится одна, - он говорит быстро, дыхание прерывается, как если бы он пробежал километров десять без остановки.
- Я с тобой!
- Нет. - Он предостерегающе замахал рукой. - Ты давай домой дуй, а то на автобус не успеешь. Времени первый час!
- Точно помощь не нужна?
- Да точно! Езжай, будь осторожен! - не договорив фразу, он ринулся к дороге.
Мне ничего не осталось, кроме как смиренно пойти в метро. Машину ловить не буду, а то финансы запают не романсы, а тризну. Вообще сейчас денежный вопрос лучше забыть и постараться о нем совсем не думать. Как и о поясе, что сокрыт под просторной футболкой. Я придерживаюсь такого принципа, что если хочешь что-то спрятать - положи на самое видное место. "Фуражки" не пугают нисколько. Не заметят, не заподозрят. Бакс бы назвал это "полем искажения реальности" или как-то так. Силой сознания. Визуализацией. Моделированием реальности. Ну у него и задвиги! А зачем ты купил пистолет, если боишься быть пойманным? Тоже мне, чудак. Уверен, вы согласились бы со мной, скажи я, что человеку, купившему ствол для постоянного ношения, в том числе и для самообороны, как минимум глупо опасаться "рассекречивания". В противном случае покупка выглядит сущим выбросом денег.
Платформа. Кладбище будничных звуков. Место, разительно отличающееся от своей же копии с разницей в двенадцать часов. Никакой суеты, никаких бабок с тележками, кучи студентов с их огромными рюкзаками, настоящих ватаг офисных работников в неизменных рубашках с мокрыми пятнами под мышками и на спине. А поскольку я на конечной, то мне отведена почетная роль войти в вагон первым. И единственным. Усевшись поудобнее, я выудил из кармана старенький плеер и включил музыку. На пятьдесят минут я могу отключиться от мира сего, главное не уснуть и не проехать свою станцию.
Однако как бы я ни старался и ни силился, а сон одолел меня, из-за чего поездка вышла быстрой и незаметной. Подремав, я открыл глаза в тот момент, когда электропоезд подъезжал на мою станцию, и только по залу удалось определить, что мне пора на выход. По сути, сон спас меня. Метро я не очень-то люблю, в отличие от его старшей сестры - железной дороги. Пускай мне и довелось проехать всего пару раз - Питер и Нижний Новогород, - однако это не помешало мне влюбиться в поезда окончательно и бесповоротно. Есть в них своя дорожная романтика, какую не встретишь ни в машине, ни где бы то ни было еще.
Пояс удобно обхватывает поясницу надежными объятиями, а коробка приятно оттягивает ручки пакета. На платформе пусто; единственный живой человек - толстая надзирательница метро в больших очках. Она клюет носом, сложив руки на необъятной груди, заменяющей ей подставку. Вот кому хорошо! А я рискую опоздать на автобус. Не особо хочется идти пешком - получится минут тридцать. Даже факт того, что ночь выдалась по-летнему теплой и безветренной, идти по мосту через реку вдоль автострады не привлекает. Тем более с оружием в руках. Да мало ли какая ситуация может приключиться! Можно было бы поймать машину, но почетные гости столицы заламывают в это время суток такие цены, что диву даешься их наглости. Пару раз я разукрашивал их овалы Малевича в красные тона, но всегда подоспевала дружная шайка, которая неизменно приходила на помощь собратьям и остужала мой пыл. Ловить машину - не вариант.
Мне остался последний лестничный марш, чтобы покинуть метро. Шаги мягко раздаются по пустому переходу. Я охвачен музыкой и чувствую полную безмятежность. А потом мое внимание переключается на шайку из трех человек в масках. Они тесно стоят друг к дружке и что-то обсуждают. Один из них обернулся, и, поймав меня взглядом, поспешно забубнил своим товарищам обрывистую тираду. Те уставились на меня, переглянулись и пошли в мою сторону. Как неуместно!