- Очень уж ты складно про морду ворковал, сучок, - победно произнес Шмайсер. - Борец за справедливость, да? Давайте, пацаны.
Его прихвостни скрутили меня, не давая возможности дернуться. Чуть ли не распяли.
- И плюнуть-то ты мне хотел, да? На!
Он со всем старанием шмыгнул носом и плюнул в лицо.
- Сука, - сквозь зубы прорычал я.
- Сука, сука, - проворковал Кирилл, ударяя в живот. - Запомни: нельзя идти против всех. И гладить против шерсти. У нас детдом, а не фильм, в благородных поиграешь в жизни.
'Жизнью' мы называли тот период, который начнется после детдома. Но на тот момент о жизни можно было только мечтать, и когда меня били по ногам, животу и спине, я думал не столько о боли и неправильном поступке, сколько о тех ребятах в столовой. Они сидели, смотрели и смеялись. Почему им было весело, а мне нет? Почему мне захотелось исправить ситуацию? Почему я не остался равнодушным? Не знаю. До сих пор не знаю...
- А это тебе на память о том, чтобы помнил мои слова. Когда захочешь выделиться и сделать не как все - вспомни обо мне.
Он достал складной пирочинный ножик и полоснул меня по щеке. Это сейчас мне легко сказать про такое одним предложением, а тогда я намертво испугался, думая, что жить осталось несколько мгновений.
- Остальным скажешь, что поцарапался о проволоку... Библиотекарь.
***
- А этот? - стражник указал на меня лезвием двуручной секиры, способной потягаться со мной в росте.
За его спиной дверь, ведущая сквозь стену. Тяжелая кованая решетка опущена, за ней - неширокий, дай бог две телеги разминутся, проезд. На том конце я увидел такую же решетку, своими острыми прутьями упирающуюся в землю. А еще левее от проезда - огромные высоченные ворота, выполненные из дерева. Материал усилен металлическими пластинами и железными 'пломбами'.
- Этот? Этот со мной. - Трэго толкнул меня в спину, уверенно направляясь к массивной деревянной двери, обитой железом.
Стражник выставил руку, уперев ее мне в грудь. Красное небритое лицо... Правильнее будет назвать его рожей. Красная небритая рожа уставилась на меня как на врага народа.
- Документы! - рявкнул верзила. Дохнуло ужасной смесью перегара и чеснока.
Я ничего не ответил. А что я, мать его, отвечу-то?! Беженцы мы, дяденька, денег нет, паспорта нет, родителей нет. И сами-то мы не местные.
Вмешался Трэго:
- На него напали и ограбили с ног до головы. Документов нет.
Стражник нахмурился:
- Откуда будешь?
- Он с Малых Пахарей.
- Зачем одет не по-нашенски?
- Да он циркачем пробовал себя. Реквизит.
- Слушай! - прорычал красномордый, - я не с тобой разговариваю. Ты иди давай к своим колдунам! - и снова посмотрел на меня. - Ну?
- Он не говорит. Испугался очень, потерял дар речи.
Я судорожно закивал, стараясь придать себе как можно более растерянный вид.
- Ы-ы-ы, ы-ы-ы-ы, ы-ы! - так должно быть гораздо правдивее. Вдогонку к мычаниям я помахал руками, чтобы уж наверняка.
Стражник вытаращил большие выпуклые, как у хамелеона, глаза и гаркнул:
- Я должен доложить! Берон!
- Да тихо ты! - шикнул на него маг. - Его имя Маккой, он сын тамошнего мельника. Не думаю, что следует устраивать шум.
- Правда? А вот мне так не думается! Эй, Берон, отсохни твой ствол! Куда запропастился?
Трэго расправил плечи и подошел вплотную к стражнику:
- Слушай сюда внимательно, - процедил маг. Для пущего эффекта ветер снова сопроводил его слова ледяным дуновением; стражник невольно поежился. Пот, текший с его лба, застыл на усах инеем, а изо рта пошел пар. - Я не уверен, что генералу Драммигу понравится новость о том, что его подчиненные, находясь на самом ответственном посту, пьют и занимаются не пойми чем! Понятия не имею, как ты, жирная рожа, заполучил это место, но потерять его так же просто, как мне превратить тебя в кучку зловонного дерьма!
Стражник задрожал, из груди вырвался хрип. Он дышал столь часто, что вокруг него образовалось целое облако. Раздался шум; с порога двери, ведущей в проходной коридор под стеной, вылез невероятно тучный мужик. Почесывая брюхо, он озлобленно рявкнул:
- Ну чего тебе? Я тебе мамка что ли?
- Ничего, - стиснув зубы, проскрипел красный как рак стражник. - Уже ничего.
- А, чтоб тебя! Визжит, как обделавшийся малолеток! Ла-а-адно, хоть отолью. - Берон отошел от двери и принялся справлять нужду прямо на стену.
Упрямый стражник посмотрел на меня, через силу улыбаясь. Он выдавил, так натужно, словно толкал в гору огромную телегу с поклажей:
- Куда держите путь, любезный?
По традиции Трэго ответил вместо меня:
- В департамент населения. Восстановить документы, - жестко отчеканил он.
Верзила лучезарно улыбнулся желтыми зубами, между которыми застряла не то петрушка, не то укроп.
- Добро пожаловать в Энкс-Немаро. Успеха в ваших делах.
С этими словами он отошел в сторону, давая нам возможность пройти. Миновав проход, пропахший мочой - полагаю, ленивых стражников, - Трэго с шумом выдохнул:
- Фу-у-у-ух, слава благосклонной Лебесте! Прокатило.
- Я не думал, что ты такой зловещий, - с усмешкой заметил я.
- Я тоже... Повезло просто. А вообще, все говорят, что я актер хороший. Лишнее доказательство в копилку. На самом деле на северных воротах частенько стоят вот такие - народ здесь ходит редко, ничего примечательного. Совсем разбаловались. Из прихожан только местные, студенты, выпускники наподобие меня и жители с периферии, кто к родне, кто по делам. На ярмарку через эти ворота не ездят - все больше через западные, а то и южные, ведь есть хороший шанс нарваться на перекупщиков - цены они предлагают сносные, а уж как они дальше распорядятся с товаром, никого не волнует. Сельскому жителю лишь бы сбагрить продукт и радоваться полученным денежкам. Поэтому встретить северные ворота открытыми - редкое зрелище. Незачем, все равно есть проход.
Осталась позади стена. Высокая, зубчатая, на равных интервалах выстроены башенки, бойницы снаружи прикрыты деревянными щитами; я заметил, что часть из них была поднята и опиралась на подпорки. Я видел здания города и могу сказать, что стена, высотой с трехэтажный дом, не есть проявление чудес архитектуры и строительства. Особо подбитой она не выглядит, в некоторых местах кладка покрыта небольшими трещинами, кое-где отколот камень. Подножие стены увито плющом; рядом валяются иссушенные побеги - чьи-то заботливые руки их вырывают. Несмотря на военную 'модель' стен я не увидел ни требушетов, ни катапульт, красующихся на специально возведенных постаментах. Даже патрулирование вдоль стен и то не шло. Лишь в двух башенках, что воздвигнуты прямо над воротами, горел свет да то и дело мелькали тени. Видать, войны тут случаются нечасто, если вообще есть. Хотя, если оборону возвели, следовательно, не просто так. Да и какое фэнтези без войн?
Сразу же за стеной воздвигнут почти типичный средневековый город во всем его проявлении. Ну, не совсем почти. Или совсем не почти.
- Э, я не понял, а ров где?
- Его нет. За неимением войн, а также после усиления пограничных отрядов, которые вряд ли дадут прорваться потенциальному врагу в глубь королевства и дойти аж до столицы, было решено приспособить ров под канализацию, так и так он высох, а во времена наполненности, говорят, пах просто безобразно.
Ну с такими-то стражниками я бы не стал удивляться.
- Вызвали кримтов, те проложили по рву трубы, что-то намудрили, намудрили, закопали... В общем-то, теперь все так.
Да, выходит, с войнами тут бедно. Тем лучше. Попадать в новый мир с острым военным положением было бы опасно.
Перед нами вдоль мощеной дороги, ведущей вглубь города, раскинулись небольшие одноэтажные домишки с крутыми крышами из красной глиняной черепицы. Некоторые дома могут похвастаться вальмовыми крышами и даже крышами из гонта, но таких немного. Выглядит все более-менее ухоженно; пахнет конским навозом и свежим хлебом. Отличное сочетание... Даже не хочу думать, кто печет хлеб с вечера; авось кто-то решил побаловать домашних поданными к ужину пирожками. Эх, пирожочки... Земля близ стены разбита под огороды и рассады цветов. Время вроде бы не совсем позднее, хоть стемнело порядком. Во дворах встречается самый разный люд - кто-то по холодку решил нарубить дрова, кто-то сидит с большой деревянной кружкой. Один молодой паренек, усевшись на крыльцо, играл на самодельной дудочке.