Со временем под небом мира стали жить люди. И каждому из людей мудрый Сондер передал знания: все, что он знал. И стал мир меняться. Появлялись дома, открывались школы, сооружались фермы, пасся скот.
Цветки Нио принесли жизнь миру, одаривая его не только зародышами всевозможных растений и цветов. Они несли в себе память жизни. Одно упавшее семя могло породить корову, иное - панцирника, собаку или даже лошадь.
И жили все в мире, спокойствии и гармонии. Но не всем новая жизнь была в отраду - плутоватый Тимби устал. Невзирая на свой возраст выглядел он как плутоватый мальчишка не более шестнадцати лет. Он разругался со своими друзьями и ушел к Вратам, намереваясь покинуть скучный и бездейственный мир. Увидел это Гебеар, разгневался, запер Врата и встал на страже.
Однако Тимби не остановился - он подкрался к своему другу и зарезал его, а Врата отворил отмычкой.
Едва прознав об этом случае, по миру прошла волна беспокойства. Дурной пример был подхвачен остальными: начались ругани, драки и ссоры. Первая кровь убитых окропила не знавшую ее доселе землю, и миролюбие и доброта людей канули в лету.
А Тимби с тех пор стал символом греха. Его именем проклинали, иные же, чье сердце таило в себе злобу и жестокость, поклонялись ему и восхваляли его поступок.
И стал цветок Нио погибать...
***
Но сильнее всего меня заинтересовало вот что:
- Говорят, боги, покинув этот мир, разбросали по Полумириям свои вещи, - произнес маг.
- Плуг, серп, кубок, стрелы и так далее? Те самые? - выпалил я, со знанием дела перечислив услышанное пятью минутами ранее.
- Да. Решили, что люди сыщут их и истребят друг дружку или искоренят войны, давая дорогу миру. Древние сказания гласят, что тогда боги явятся обратно в наш мир, и люди забудут о горестях и печалях.
Я почесал подбородок. Что-то лишнее. Так, как их: Гебеар, Лебеста, Лаома, Укона, Дидя... Нет. Диндровий? Нет же! Да не суть, мне вообще-то нужен не он.
- И даже Тимби, местный всадник апокалипсиса?
- В разных версиях по-разному...
- Честно сказать, дико представить плуг, кинжал, отмычку или какой-нибудь серп божественной вещью, которая, ко всему прочему, обладает могуществом и способна изменить мир...
Когда все приготовления - собрать вещи, переодеться, расплатиться с Воленом - были завершены, мы покинули трактир. Я неохотно облачился в новую одежду и с еще большей неохотой напялил сверху плащ. Мешок, принесенный Трэго, остался у меня; побудет на время багажной сумкой. Туда я закинул олимпийку и джинсы. На жаре я чувствовал себя неуютно - почти тридцать градусов, а я обмотан с ног до головы. Капюшон надевать не стал, мне и так хватало нелепости. Но ничего не скажу - жарко и вправду не было. Просторная рубаха таила под собой пояс со всем добром. Интересно, а в этом мире огнестрельное оружие изобрели или нет? Любопытствовать на этот счет я не спешил - имей местные на вооружении луки, арбалеты и огнешары, я получаю какое-никакое преимущество в виде козыря в рукаве. Магия магией, а пистолет вряд ли окажется менее эффективным, чем тот же файерболл.
Свиток-заявление я повесил на шею - по заверениям Трэго жители Восточного Королевства носят документы по большей части на шнурках, как медальоны. Пришлось подчиниться и мимикрировать.
- Куда идем?
- К терминалу перекатов, - уверенно ответил Трэго и потащил меня подальше от Сытной улицы.
Шумный район с заведениями остался позади. Вместо обилия креативно оформленных зданий нам предстали каменные дома, не превышающие трех этажей. Стены построек отличались приятными глазу рисунками, поражающими своим мастерством - вон сцена сражения, вот стоит воин в золотом доспехе, опирающийся на длинное копье с наконечником в виде языка пламени. Здесь жили художники, а каждое изображение - наглядная демонстрация творческих возможностей хозяев дома.
- Опять реклама, - заметил я, провожая взглядом рисунок с донельзя симпатичной рыжеволосой девушкой, скатывающейся с радуги как по горке в аквапарке. Во все стороны разлетались мириады разноцветных "брызг".
- Все строго регламентированно. Эскизы заверяются самими придворными магами и лишь потом дозволяется наносить их на стены.
Да, к зрелищности этого района было обращено более пристальное внимание - рисунки перемежались между собой по тематике, цветовой гамме и общему настрою. Нет той аляповатости, что была заметна на Сытной - все с умом, все продумано. Концептуально.
- Здесь дома не пронумерованы и не обозначены табличками - ищущим и знающим все равно будет понятно, кто где живет, - Трэго продолжал играть роль гида.
Вдалеке над верхушками домов виднелась странная конструкция - не зиалаторы, не гипертрофированные статуи-здания, а нечто вроде гигантской антенны, которую встретишь разве что в далеких деревнях России.
- Что это за многоугольник торчит над крышами?
- Собор Сиолирия, - пояснил Трэго, вынул висящий на груди каменный амулет той же формы и направил в сторону многоугольника. - Посмотри на него с этой стороны, тут удобный просвет.
- Ого! - воскликнул я.
Восьмиугольное здание, восемь цветов и материалов стен каждой из сторон. Крыша постепенно сужается, приобретает форму конуса, вытягивается, становясь умже, и наверху изгибается, образуя вертикально поставленный восьмиугольник. Он кажется очень-очень тонким, но таинственным образом издалека его все же видно и притом - достаточно хорошо. То и дело по его контуру пробегают огоньки - синий, потом черный, за ним оранжевый и красный. Те же цвета имеют и стены, образованные из колонн. Они сделаны таким образом, что в просветах между колоннами угадываются силуэты людей и предметов - серпа, цветка, книги...
- Прежде чем ты скажешь хоть слово, я предупреждаю - объясню потом! Если мы начнем углубленно пускаться в тему религии, то языки сотрутся до основания.
- Так и быть, живи. Но я свое еще возьму, помни это.
Попетляв между домами, вскоре мы вышли на небольшую площадь, усыпанную палатками и сколоченными из толстых досок конструкциями в духе демонстрационных стендов. На их полках покоятся товары любой категории, начиная от обуви и посуды и заканчивая диковинными растениями и животными. Барахолка чистой воды. Суета любого торгового места.
Разношерстный люд снует по всей площади, быстро и анархично, точно потревоженные муравьи. Пузатые мужики толпятся у палатки с пирожками, пекущимися тут же, мужчины постатнее деловито расхаживают вдоль рядов с одеждой, по своей отделке - не самой дешевой. Главным образом же основное скопление наблюдается в рядах с фруктами и овощами, запашок от которых идет не самый приятный - мало что выдержит лежать на такой жаре, пусть и под навесом.
Движения мы не замедлили; все проносится мимо, а я вторгаюсь то в один, то в другой мини-мирок со своими правилами и нормами. То тут, то там возникали жаркие споры, чрезмерно азартные, хитрые или просто скряги пылко торговались, надеясь сбить цену хоть на сколько-нибудь. Продавцы не терялись и расхваливали товар как лучший в мире, заверяя всех и каждого, что вкуснее, красивее или дешевле не найти. А один похожий на колобка дядька не смутился, что мимо него проходят с равнодушным видом, и похлопал меня по плечу.
- Дружище, я знаю что ты ищешь! - заискивающе провозгласил он.
- Да? И что же? - я повернулся к нему.
Он красноречиво посмотрел на мои некогда белые кроссовки и торжественно указал на полки с ботинками, туфлями, сандалиями и прочим позади себя.
- Отличнейшая обувь! Уверен, пришел ты сюда именно за этим! И именно ко мне!
"Ага, - подумал я, - именно поэтому ты обратил мое внимание, когда я проходил мимо, и ухом не поведя в ответ на твои сладкозвучные зазывания".
- Вот, смотри, шикарные сандалии из кожи землежора. Невероятно прочные!
- Не интересует.
Трэго с интересом и усмешкой наблюдал за ходом событий. Пузан улыбнулся еще шире и, вновь хлопнув по плечу, указал на другую пару.