Поузи Венн была красивой крупной женщиной двадцати двух лет. Природа была щедра к ней: она могла похвастаться каскадом сияющих непослушных волос каштанового цвета, типично английским оттенком кожи и красивыми лодыжками. В ее облике сквозил налет чуть-чуть бессердечной уверенности в себе, которая приобретается с победами в спортивных играх, с успехами в школе, в вождении автомобиля, любительских театральных постановках, летней работе в качестве менеджера по изучению кредитоспособности для сети модных магазинов и вообще во всем том, к чему она приложила руку. Руперт, ее брат, рекомендовался как простой смертный, состоящий при Поузи. На взгляд посторонних, они казались под стать друг другу: оба привлекательные, ироничные, амбициозные. Руперт работал в Сити, не сказать чтобы с большим энтузиазмом, и был тремя годами старше Поузи.
Поузи, хоть и младшая из детей, снимала отдельную квартирку с двумя другими девушками. Руперт по-прежнему жил дома. Несмотря на то что он планировал в скором времени переехать отсюда, его инертность и новая работа, отвлекавшая его от остальных дел, отодвигали это событие. Такое положение устраивало Пам как временная мера, однако же она начинала потихоньку выказывать недовольство тем, что ее вновь обретенная свобода, хотя и непрошеная, страдала из-за необходимости выполнять материнские обязанности, — и это теперь, когда ей самое время начать жизнь заново.
Все это не было секретом, а скорее являлось предметом для шутливых замечаний: «Руп, по крайней мере, хоть теперь постриги лужайку» или: «Отработай свое содержание, сынок, и вынеси мусор». К счастью, Пам и Руперт хорошо ладили друг с другом, поскольку Руперт был сама невозмутимость; однако его мать всегда полагала, что в глубине его души скрыта несколько беспорядочная, артистическая натура. Он прекрасно писал, довольно хорошо играл на пианино, и казалось, что он полностью лишен честолюбия. После окончания университета он пошел на курсы по бизнесу — эту идею предложил и оплатил Адриан — и теперь занимал солидную должность среднего ранга в компании «Уигетт», где он работал в качестве агента по продаже облигаций. К несчастью для Руперта, ему слишком хорошо давалась эта работа, и для всей семьи она стала неотъемлемой частью его самого. У Руперта был широкий круг друзей, но постоянной девушки не было, он общался со многими, и это, по-видимому, его вполне устраивало.
Взяв со столика в углу гостиной водку с тоником, Руперт и Поузи снова устроились за столом, пока Пам заканчивала хлопоты на кухне. Они слышали, как зазвонил телефон, как Пам отвечала своим высоким чистым голосом: взволнованный тон, перемежаемый восклицаниями, и бормотание в нисходящем регистре. Эти ноты тоже вызывали отзвуки их детских воспоминаний. Они обменялись сочувственными взглядами: мать их была легко возбудимой. Вошла Пам. В ее глазах застыло неизъяснимое выражение: именно так, глазами, полными слез, она смотрела на них маленьких, когда хотела сказать что-то, что их поразит, или сообщить какую-то важную новость.
Она присела, дотронулась до бокала, но не взяла его, тряхнула волосами (ее волосы, длиною до плеч, преждевременно поседели, как это бывает у многих англичанок, и она носила их распущенными, чтобы подчеркнуть свежий цвет лица). Они поняли, что она чем-то обеспокоена.
— Ваш отец… По-видимому, он погиб, или почти погиб, — сказала она сдавленным голосом, преодолевая себя. Руперт и Поузи смотрели на нее не отрываясь, стишком потрясенные, чтобы что-то говорить, еще не веря услышанному. — В больнице во Франции… Там считают, что он не… Он не… — голос ее прервался.
Пам помолчала, сделала несколько глотков из своего бокала и закрыла лицо руками. Судьба Адриана Венна теперь официально ее не касалась. Она кратко пересказала то, что услышала по телефону. Лавина во Французских Альпах. Его накрыло лавиной, откопали его уже почти мертвым. Его новая жена, вероятно, была вместе с ним — звонивший ничего не сказал об этом. Огромные лавины. Спасательные работы еще продолжаются. Она взглянула на потемневший сад за окном. Во Франции сейчас на час позже, не может быть, что там до сих пор раскапывают снег.