Выбрать главу

— О, извините меня, — Эми догнала их, чтобы извиниться. Было бы несправедливо позволить им плохо думать о французах из-за ее дурного поведения! — Я так сильно задумалась, я не поняла, что вы обращаетесь ко мне.

Они озадаченно смотрели на нее, смутившись, в свою очередь, из-за того, что их услышала эта француженка, которая так хорошо говорит по-английски, почти как настоящая американка, и которая — стало медленно доходить до них — и была настоящей американкой.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила Эми. — Я живу здесь неподалеку…

После того как они поболтали несколько минут и Эми рассказала, как им добраться в нужное место, она продолжила свой путь и совершенно случайно увидела, как у моста Инвалидов садится в такси Эмиль Аббу. Он заметил, что она его увидела, и слегка махнул ей рукой. Сердце ее подскочило. Наверное, он наблюдал весь этот эпизод и решил, что эти толстяки ее лучшие друзья. Соотечественники, с которыми путешественник сталкивается за границей, всегда оказываются поводом к унижению, о какой бы стране ни шла речь, но этот случай казался ей особенно огорчительным. Видимо, ее огорчениям не будет конца. Если бы только она знала, чем заслужила все это! Да, но это так по-американски, не знать, чем ты все это заслужил.

Робин и Поузи были приглашены к Дитрэзонам на коктейль. Мадам де Дитрэзон намекнула Робину, что они все были бы очень рады, если бы он прочитал перед обедом несколько своих новых стихотворений, желательно, чтобы это были переводы с французского. Робин сказал, что уже привык к тому, что должен отрабатывать свой ужин и что он с удовольствием подчиняется. Он не меньше, чем все другие поэты, любил читать вслух свои произведения.

И теперь, в гостиной, оформленной в белых тонах с позолотой, что, по мнению Поузи, было уж чересчур, он читал, а Поузи слушала его со смешанными чувствами: любви и восхищения к Робину и желанием исчезнуть отсюда, хотя способа исчезнуть не было: им предстоял обед.

Ее угнетало то чувство превосходства, с которым французские дамы хвалили ее цветастое платье, приговаривая: «Как это в английском вкусе!», «Это так похоже на сад!», «J’adore[211] Лауру Эшли[212]», «Как оригинально» и еще несколько подобных замечаний.

Кроме того, Поузи угнетало стихотворение, которое читал Робин. Это был перевод из Бодлера: что-то о том, как у обочины дороги лежит тело женщины, и его клюет воронье. Без сомнения, это было философское размышление о смертности всего живого, и все же, как и сама мысль о смерти, стихотворение это было отвратительно:

И вас, красавица, и вас коснется тленье, И вы сгниете до костей, Одетая в цветы, под скромные моленья, Добыча гробовых гостей.[213]

— Робин нараспев читал его этим разодетым, внимательно слушающим его людям, стоящим вокруг с бокалами шампанского.

«Тьфу», — думала Поузи, но как удивительно тусклый голос Робина набирал силу и звучность, когда он читал стихи! Французы кивали в торжественной сосредоточенности, полные решимости разглядеть французские черты старой поэмы в новом обличье неуклюжих английских слов.

— Восхитительно, — сказала мадам де Дитрэзон, когда Робин закончил чтение, — а теперь обедать!

Во время обеда Поузи могла только бросать на Робина умоляющие взгляды, поскольку сидела между двумя французами, которые самым дружелюбным образом моргали глазами, но после первых нескольких минут проявления галантности они перестали говорить с ней по-английски. Она постаралась вспомнить одну-две французские фразы, чтобы снова вступить в разговор, но в голову ей приходили только строки из французских стихов.

— Où sont les neiges d’antan[214]? — сказала она месье Брикелю, сидевшему справа от нее, в надежде, что он воспримет эти слова как начало разговора о Вийоне[215]. Но он просто взглянул на нее с удивлением и отвернулся к француженке, сидевшей с другой стороны от него.

— A, nos amis les Anglais[216], — произнес месье Рекар, который сидел с другой стороны от Поузи.

Вероятно, Робин тоже, и, может быть, впервые, ощутил охлаждение между ним и его французскими amis[217], потому что, когда они шли домой, он сказал:

— Поузи, нам надо подумать о будущем.

Поузи, не раздумывая, согласилась, а позднее, поразмыслив, решила, что все, что она думала о будущем, было лучше, чем раньше.

Кипу разрешалось посещать ту, которая выполняла сейчас функции его родителей, два вечера в неделю, до одиннадцати часов, и поэтому сегодня Эми пригласила его сходить в кино и пообедать. Хотя они часто говорили по телефону, она хотела лично уверить его в том, что она не винит его за поведение сестры. Она тоже, в общем-то, хотела его видеть: знакомое лицо, свойский человек, американец, пусть и такой юный.

вернуться

211

Я обожаю (фр.).

вернуться

212

Лаура Эшли (1925–1985) — британский дизайнер модной одежды и интерьеров.

вернуться

213

Отрывок из стихотворения Бодлера «Падаль» приводится в переводе В. Левика.

вернуться

214

Где прошлогодний снег? (фр.).

вернуться

215

Франсуа Вийон (1431 — после 1462) — французский поэт Предвозрождения.

вернуться

216

Наши друзья англичане (фр.).

вернуться

217

Друзья (фр.).