— Эта девушка проделала хорошую, очень хорошую работу, и она хотела бы провести примерно полгода там, у вас. По-видимому, она неплохо заработала… Думаю, она считает, что заслужила небольшой отпуск…
Конечно, они не знали, насколько хорошо было это «хорошо» и, что более важно в этом случае, какой вкус у этой девушки.
Еще до встречи с Эми Жеральдин мобилизовала свое войско декораторов и дам, занимающихся недвижимостью, чтобы к приезду Эми начать подготовку квартиры в Париже, поскольку именно в первое время пребывания девушки во Франции Жеральдин надеялась оказать ей наибольшую помощь. Прежде всего она связалась со своей подругой, Тамми де Бретвиль, у которой был собственный бизнес: Тамми консультировала американцев по вопросам недвижимости, в основном через Интернет:
— Подыскивай квартиру de standing[22], с двумя спальнями, не меньше. Одна моя американская приятельница посылает сюда свою дорогую девочку — по крайней мере, мне показалось, что она дорогая, — и ей понадобится что-нибудь в этом роде. Мне сказали, что она захочет что-нибудь вполне приличное.
— Для аренды или покупки? Если мы найдем что-нибудь прямо сейчас, то в марте господин Альбинони будет свободен и сможет заняться кухней, — сказала Тамми. — Я помечу себе на март.
— Луи[23] какой? — поинтересовалась насчет общего направления декора квартиры Уэнди Ле Вер, дизайнер интерьеров.
— Я бы сказала, tout les Louis[24], — ответила Жеральдин, — с акцентом на современность.
Когда Жеральдин наконец познакомилась с Эми — это произошло в аэропорту Шарля де Голля, и знакомство было кратким, так как Эми надо было делать пересадку на самолет до Женевы, — ей понравилась приятная внешность девушки, ямочки на щеках и кремовый цвет кожи. Однако она поняла, что у Эми не было определенного вкуса, и именно для того, чтобы исправить это, она и приехала сюда. Жеральдин заинтересовали простота девушки, ее очевидная интеллигентность и, как бы сказать, ум, открытый для восприятия всего нового, — примечательная tabula rasa. Так называлась по-латыни чистая доска, на которой еще ничего не написано и можно писать все что угодно; древние греки и римляне писали заостренной палочкой на вощеных табличках, с которых написанное легко стиралось, созревшая для европейских впечатлений и, возможно, эмоционального опыта. Клиенты Жеральдин обычно рассчитывали на сентиментальное приключение, но в Эми она не заметила знакомых признаков беспокойного оживления, которые говорили о таком стремлении.
Жеральдин знала, что Адриан Венн издал поваренную книгу шефа Жаффа в своей роскошной серии книг о французской национальной кухне, и легко догадалась о том, что Адриан бывал в отеле Жаффа. И вот под предлогом, что она беспокоится об Эми из-за катастроф и хочет удостовериться, что с ней все в порядке, Жеральдин позвонила Эми. Удивляясь, что все европейцы друг друга знают, Эми рассказала Жеральдин о том, что слышала, и подтвердила, что двое туристов, некие г-н и г-жа Венн, были застигнуты лавиной, что теперь они находятся в больнице, что всю долину охватило ужасное уныние и тому подобное.
— О mon Dieu! — снова и снова повторяла Жеральдин.
Наконец, переключив внимание на свою подопечную, Жеральдин расспросила ее о светских мероприятиях après-ski, поскольку такие вещи всегда интересовали одиноких женщин, желающих изменить свою судьбу. Нет ли там кого-нибудь привлекательного или особенно к ней расположенного? Но Эми твердо отклонила эти вопросы. Да, был прием с коктейлями, по-видимому, есть несколько свободных мужчин, но ей совсем не хочется знакомиться, особенно с мужчинами, это самое последнее, чем ей хотелось бы заняться.
— Сейчас единственный мужчина, с которым я дружу, — это четырнадцатилетний мальчик.
И Эми поведала Жеральдин о затруднительном положении, в котором оказался ее молодой соотечественник, оставшийся совсем один, — подросток, которому она хотела оказать всю возможную помощь.
В Париже тем же утром, но немного позже, общительная Жеральдин узнала больше подробностей об этом несчастье от барона Отто фон Штесселя. Он рассказал, что на остальной части Верхней Савойи, в деревне Бельрегард, пострадали четыре из восьми домов, расположенных на западном склоне, но их владельцы, которые приезжают туда только по выходным, спаслись благодаря тому, что в это время их там не было. Поскольку барон все утро провел в поезде, он не слышал самых последних новостей о судьбе обитателей отеля «Круа-Сен-Бернар», но знал, что в несчастном Пралонге, расположенном в четырех километрах от отеля, погибли трое местных, которые жили там постоянно.
23
Некоторые французские стили оформления интерьера называются в соответствии с эпохами правления королей династии Валуа, многие представители которой носили имя Людовик.