— Есть опасения, что дорога по другую сторону Меньера разрушена, — наконец произнес служитель.
Эми обернулась. Небо было спокойно, только большие, четко очерченные снежинки танцевали на его темном фоне, прибывая с усиливающимся ветром и не торопясь ложиться на землю, укрытую глубокими снежными сугробами.
— Буря усиливается? — спросила Эми барона. — Надо что-то делать?
— Нет-нет, есть дорожные команды. Но мне сегодня надо ехать в Париж шестичасовым поездом. — Он нахмурился.
Служитель, который обращался к барону, называя его «Отто», пожал плечами в характерной для французов манере. Последовала общая дискуссия по поводу состояния местных дорог, заставившая Эми почувствовать, что ей удивительно повезло, что она находится здесь, в безопасности.
В дверях показался Кристиан Жафф, молодой управляющий отелем. Что-то в выражении его лица добавило тревоги в атмосферу подавленного ожидания, которая ощущалась сегодня в лыжной вместо обычного шумного веселья, всегда сопровождавшего возвращение лыжников после катания, довольных еще одним прожитым днем, румяных от холода и физического напряжения, смеющихся и громко разговаривающих между собой. Бледное лицо Жаффа поразило остальных так же, как оно поразило Эми: на фоне бронзовых от загара лыжников его бледность в темном дверном проеме пугала, предвещая беду. Возможно, впечатление усиливал мертвенный оттенок его рабочей одежды, контрастировавший с лыжными костюмами броских цветов — желтых, красных, синих или, как у Эми, серебристо-серых.
Разговоры стихли, но когда Жафф, не найдя того, кого искал, снова нырнул в темноту, начались опять вопросы о погоде, замечания о чем-то, что нужно закрепить потуже, проблемы с обувью — какофония языков. Гора уже была закрыта, подъемники не работали, и ходили слухи о других лавинах — по соседству, в долине Мерибель. Лыжники, не сняв ботинки, стояли у окон в нижнем холле, недалеко от лыжной, и смотрели на снег за окном. Две русские девушки, обращаясь к служителю на плохом английском со странным акцентом, — это был единственный язык, на котором они могли с ним общаться, — интересовались прогнозом погоды на завтра, надеясь на улучшение. Думая о бароне, который, как она выяснила, оказался австрийцем, Эми, сразу после того как освоит французский, решила взяться за немецкий язык, который является родственным английскому, — интересно, насколько он сложен?
Глава 2
До отеля «Круа-Сен-Бернар» докатился слух — источником его был итальянец, член лыжного патруля, принимавший участие в спасательных работах после схода лавин, — что сегодняшний катаклизм вызван вибрацией, причиной которой стали низко пролетевшие американские военные самолеты, направлявшиеся на дозаправку в Германию. Вероятно, речь шла об операциях, которые продолжались на Среднем Востоке, — о бомбардировке какой-то несчастной балканской страны или о какой-нибудь другой авантюре из бесчисленного множества тех, которые осуществляет грозная сверхдержава. Гипотеза с самолетами казалась правдоподобной. В небе над заснеженными скалами и молчаливыми вершинами Вальмери часто можно было видеть белый след от самолетов, шум их двигателей иногда отдавался в глубоких ущельях, и раскаты, похожие на взрывы динамита, достигали долин, расположенных в самом низу. Физические свойства вибраций, активно изучаемые сейсмологами, которые, однако, не добились особых успехов, вполне соответствовали этому слуху. Лыжников часто призывают соблюдать тишину, когда они пересекают таящий опасность склон под ненадежным снежным карнизом. Если шепот лыжника может вызвать обрушение тонн снега, то что говорить о реве реактивных двигателей? Самолеты были главной темой разговоров в холле, наряду со слухом о том, что среди жертв сегодняшней трагедии оказалась и семья, проживавшая в этом отеле.