— Ищешь, с кем бы хорошо провести время, дорогой?
Левон не обратил на нее внимания, сел за руль и поехал прочь. Анна Мюррей по-прежнему сидела на заднем сиденье его автомобиля.
Мэгги вернулась на Бликер-стрит, кипя от гнева. Ее поездка обернулась пустой тратой времени: ее просто не пустили на борт «Королевы майя». Большая часть экипажа, как она подозревала, уже отправилась в город, так что сообщить ей хоть что-нибудь было просто некому. У некой важной личности в форме имелся список пассажиров, которые должны были прибыть завтра, но фамилий тех, кто уже сошел на берег сегодня, у нее не было.
— Обратитесь в транспортную контору, — посоветовал Мэгги этот господин, но к тому времени, как она разыскала, где это, чертово учреждение уже благополучно закрылось. И никаких следов ее племянниц.
Раздраженно топая ногами, Мэгги поднималась по лестнице к своей квартире, и тут заверещал дверной звонок. Кроме нее, в доме никого не было: по ночам Джим Голдберг работал в газете, а балерина, занимавшая квартиру на верхнем этаже, фамилию которой Мэгги так и не смогла запомнить, не говоря уже о том, чтобы произнести, отправилась на гастроли.
Мэгги, громко топая, спустилась вниз, распахнула дверь и недовольно уставилась на посетительницу, женщину примерно ее возраста, в старомодном макинтоше и шерстяной шапочке.
— Мисс Коннелли, здравствуйте, — торопливо заговорила женщина. — Меня зовут Эйлин Татти, я живу тут неподалеку за углом, и моя дочь, Имельда, учится в вашем классе. Я подумала, что мне стоит зайти к вам и рассказать о том, что я видела ваше имя на конвертах, — ну, вдруг это важно.
— На каких конвертах? — похолодела Мэгги.
— Ну, вы же знаете, что я работаю на острове Эллис?
Мэгги не знала об этом, но все равно кивнула, на всякий случай.
— Я исполняю обязанности письмоводителя, и сегодня вечером, как раз перед тем, как я должна была идти домой, нам принесли узел с вещами, оставшийся невостребованным. Внутри оказался паспорт и несколько писем: на обратной стороне были написаны ваше имя и адрес. Я бы принесла их с собой, но мне не позволили. Они были отправлены Молли Кенни в графство Килдэр.
Мэгги пробил озноб.
— А на чье имя был выписан паспорт? Вы не посмотрели?
— Посмотрела, а как же. Он принадлежал Аннемари Кенни. Мистер Скарлатти, инспектор, напишет вам завтра. Она ваша родственница, мисс Коннелли?
— Племянница. Прошу извинить меня, миссис Татти. С вашей стороны очень мило, что вы зашли ко мне, но я должна подняться к себе и хорошенько все обдумать.
Мэгги закрыла дверь и некоторое время стояла, прижавшись к ней спиной, глубоко дыша и едва сдерживаясь, чтобы не закричать во весь голос. Завтра с утра она первым делом пошлет Фрэнсису Кенни телеграмму с требованием объяснить ей, что происходит. И еще она знала, что сегодня ночью не сомкнет глаз.
Левон Зариян открыл дверь квартиры на Гранмерси-парк.
— Тамара, — негромко позвал он. — У меня для тебя сюрприз.
— Что случилось, Лев?
Жена вышла из спальни; ее лицо было заплаканным. Должно быть, сегодня был один из плохих дней, потому что она надела то самое кремовое платье с кружевной отделкой, которое было на ней, когда они нашли Ларису лежащей в луже собственной крови. Тамара закричала и упала на колени рядом с телом дочери. На юбке до сих пор оставались темные пятна. Выбросить платье она отказалась наотрез.
Левон подтолкнул Анну Мюррей вперед — она охотно пошла с ним, когда он протянул ей руку.
— Тамара, любовь моя, я привел тебе другую дочь.
В тот роковой полдень не только вид отплывающей от причала «Королевы майя» с Аннемари на борту заставил Молли лишиться чувств. Ее отвезли на «скорой» в Королевскую больницу на Пемброк-плейс, где и выяснилось, что в результате удара она заработала легкое сотрясение мозга.
— Я хочу оставить вас здесь на несколько дней, чтобы понаблюдать за вами, — сообщил врач Молли после того, как поинтересовался, сколько пальцев он ей показывает, и она ответила, что два, когда на самом деле он выставил всего один. — Ваши родные знают, что вы тут?
— У меня нет родственников в Ливерпуле, — ответила девушка.