<p>
Телефон, разумеется, был запаролен, но мать далеко не всегда так таилась от Лана, особенно когда надо было срочно позвонить врачам или в школу, так что он видел, что она там нажимала, а память у него была хорошая. Теперь оставалось устроить в нужный момент кавардак на кухне, чтобы она, бросив все, побежала спасать кашу, лезущую через край кастрюли, и у него появился шанс все просмотреть. Ага, а вот и подозрительный, неизвестный ему Виталий. Нет, вот так сходу звонить своему предполагаемому папаше он не станет, чтобы мать не раскусила, откуда он узнал нужный номер. Когда-нибудь потом, когда она успеет все позабыть и к тому же ее не будет рядом.</p>
Глава 10.
Новые чувства.
<p>
Странное событие в Сочи еще долго занимало мысли Рэя, пока его не отодвинули новые переживания. Некоторые его приятели вдруг начали проявлять усиленное внимание к своим же одноклассницам, чего раньше за ними не водилось. Те их ухаживания, как правило, игнорировали, предпочитая дружить с парнями из более старших классов, но одна влюбленная парочка все же образовалась, а за ней вторая, третья... Рэй решил не отставать, раздобыл два билета на концерт крутой рок-группы, гастролировавшей в их городе, и предложил один первой классной красавице Алле, та, однако, от него шарахнулась.</p>
<p>
Алла уже год как встречалась с Сергеем из девятого класса, и Рэй решил сперва, что все дело в этом. Эх, отвадить бы от нее этого девятиклассника... А так как Алла поспешила нажаловаться своему хахалю, тот и сам уже искал встречи с обнаглевшим малолеткой. Не учел, правда, что этот малолетка успешно занимается боксом и борьбой. Драка за гаражами в присутствии заинтересованных зрителей закончилась полным поражением и публичным унижением девятиклассника, и Рэй ощущал уже себя альфа-самцом, только что выигравшим схватку за самку, вот только у Аллы оказалось на сей счет иное мнение. Она кинулась промокать платком разбитый нос своего Сереженьки, квохтала над ним, как курица-наседка, а на Рэя демонстративно даже не глядела. Победитель ушел с поля брани как оплеванный.</p>
<p>
Поняв, что Аллы ему не видать, Рэй пару раз попробовал подкатиться к девчонкам попроще. Но и эти серые мышки, кавалеров пока не имеющие, откровенно его побаивались и на контакт не шли. Полагали, наверное, что он и из них станет тянуть энергию, хотя он пока об этом даже и не думал, ему и Лямина хватало. Но как ни трудно было примириться с суровой действительностью, Рэй вынужден был признать, что его популярность у лиц женского пола равна нулю. И девчонки не хотят с ним дружить, и учительницы едва его терпят по долгу службы, и даже матери своей он почему-то не знает.</p>
<p>
Вот эта последняя мысль вдруг стала для Рэя откровением. А действительно, почему всю свою сознательную жизнь он провел с одним отцом? Кто была его мать? И куда она, интересно, делась? Сбежала? Может, это на нем проклятие какое висит, что он обречен существовать в исключительно мужском обществе? А вдруг это проклятие ему по наследству от отца передалось, ведь тот так и не удосужился жениться? Все эти вопросы терзали мальчика, но, по природе скрытный, он не спешил их задавать и все глубже погружался в себя. А тут еще и холодная зима, будь она неладна!</p>
<p>
В какой-то момент Рэй уже решился было спросить отца о матери, но тут ему внезапно пришло в голову, что, может статься, эту информацию скрывали от него не зря. Что, если правда окажется ужасной? Что, если тайна его рождения как-то связана с его уникальными способностями? Вдруг его такого вырастили искусственно? Неприятно было ощущать себя плодом научного эксперимента. Но если он был и закончился удачей, почему его результаты до сих пор таят от людей? Ждут, когда он, Рэй, совсем вырастет? И никто даже не проболтался, когда пошли слухи об "огненном мальчике"? И никто из научных мужей не рвется изучать его уникальные свойства? Чепуха какая-то получается, уж он-то, Рэй, на их месте точно бы не утерпел!</p>
<p>
Ну а если никакого эксперимента вовсе и не было и он родился таким совершенно случайно, то не могла ли мать бросить его, осознав, что родила монстра? Хм, обычно в таких случаях из семей сбегают как раз отцы. Виталий же с ним остался, при этом, насколько помнилось Рэю, сам бывал сильно удивлен экстремальными проявлениями сыновней натуры. Но при этом он почему-то сильно встревожился из-за сочинского происшествия. То есть заранее знал, что сыну может грозить такая опасность? Но если знал, то почему так и не поделился с Рэем своими опасениями? Может, потому, что это означало бы открыть сыну еще какую-то тайну, о которой ему знать не следует? Не тайну ли его рождения? До того случая мальчик чувствовал себя практически неуязвимым, но сейчас его самомнение дало заметную трещину.</p>
<p>
Вопросы, не находя выхода, вгоняли Рэя все в большую хандру, и постепенно он уверил себя, что у него никогда не будет в жизни счастья, что никто никогда его не полюбит и, скорее всего, он вообще обречен на раннюю смерть. Ему вдруг стали безразличны его спортивные занятия, и он перестал ходить и в боксерскую, и в борцовскую секции. Он почти ни с кем теперь не общался и в школе, разве что с верным другом Ляминым, поскольку ну надо же было от кого-то получать энергию!</p>
<p>
Виталий не понимал, что творится с сыном. Зимой он, конечно, всегда становился менее активным, но не до такой же степени! Вид ссутулившегося Рэя с потухшими глазами, норовящего забиться куда-то в уголок и не подавать ни звука, вызывал жалость, и старший Экстраполитов подумывал уже, а не показать ли сына психиатрам? Подростковая психика особой прочностью не отличается, вдруг у парня развилась депрессия на почве любовных неудач? Останавливали Виталия только неудобные вопросы, которые могут задать психиатры. Например, об обстоятельствах их развода с Татьяной. Почему мальчик не только не общается с матерью, но даже и не знает, кто она и где живет? Нет, в эти их семейные проблемы нельзя посвящать никого постороннего! Значит, придется обойтись собственными силами. Виталий долгое время ходил вокруг да около, но, наконец, все же решился вызвать сына на откровенный разговор.</p>