— Мне понравился ваш диплом, — деловито сообщил он, — тема перспективная, и, судя по ответам, знаете вы ее гораздо шире, чем написали, — и в ответ на недоуменный взгляд Олега протянул визитку. — Мы занимаемся космосом и прочими связанными с ним штуками.
— Я знаю, — пробормотал ошеломленный Олег.
— Тем более, если знаете. Я навел о вас справки. Бросьте ерундистику с аспирантурой. Это дешевый престиж, не более, — и, заметив, что Олег совершенно растерян, добавил, — отдохните, подумайте и позвоните мне осенью…
Визитку Олег опустил в нагрудный карман выходного пиджака, одетого по случаю защиты, и сразу же подумал о Ланке:
«Говорить ей об этом разговоре, или не говорить? Не буду, пока, — решил он после раздумий, — она уже пару дней, сама не своя, видимо, не отошла еще от защиты. Лучше просто сообщу, что защитился».
Телефон Светы упорно не отвечал.
«В конце концов, мы пока не муж и жена, и я не обязан отчитываться в каждом своем шаге», — неожиданно с раздражением подумал Олег после очередных слишком долгих гудков, и решительно отправился к «отстрелявшимся» сокурсникам.
Защиту дипломов отмечали в тот же день мужской компанией в студенческом кафе.
— А где твоя длинноногая лань? — поинтересовался сокурсник-грузин, подсев к Олегу. — Поругался с такой красотой?
В женщинах Сосо толк понимал и, надо отдать ему должное, относился к ним трепетно.
— Что ей здесь делать, она совсем не пьет, — пояснил слегка заплетающимся голосом Олег.
— Понимаю, — подмигнул Сосо. — Меня родители тоже решили женить. Хватит, говорят, погулял! Слушай, — вдруг взвился он, — съездим ко мне, кацо, в последний раз холостяками! Если один появлюсь, меня из дому уже не выпустят. А вместе поедем, скажу: обещал Грузию показать. У нас гость — это святое. На Мцхету посмотрим, домашнего грузинского вина попьем!
Выпитое уже успело ударить обоим в голову, и находящийся в состоянии эйфории Олег согласно кивнул. Больше в тот вечер о поездке они не говорили. Сосо вскорости закадрил какую-то незнакомую девицу, сидевшую за соседним столиком, и отправился с ней танцевать, а окончательно захмелевший Олег задремал, пока его не растолкали и отвели в общежитие.
Глава 4
Наутро он обнаружил себя распластавшимся на кровати. Наручные часы показывали что-то около семи утра. Чугунная голова при малейшей попытке ею пошевелить раскалывалась от боли.
«Это от того, что вчера запивал водку пивом, — поморщился Олег, снова закрывая глаза. Но сон, как рукой сняло. — Если встать прямо сейчас, дома буду в районе девяти, — вяло подумал он. — Мать в принципе предупреждена и особо, ругаться не должна»…
С трудом приняв вертикальное положение, Олег нашел костюм и рубашку, аккуратно висящими рядышком на стуле. За ним, на кровати напротив похрапывал Сосо в обнимку со вчерашней девицей. Поняв, кому он обязан устройством своего ночлега, Олег сразу преисполнился чувством благодарности и, осторожно на цыпочках, чтоб ненароком не разбудить товарища, вышел с вещами в руках в коридор и аккуратно прикрыл за собой дверь.
«Хорошо погуляли вчера, будет, что вспомнить!» — усмехнулся он про себя напоследок и, собрав волю в кулак, поплелся к автобусной остановке. О предложении Сосо он забыл начисто.
В электричке Олега растрясло, и хотя ехать было всего около часа, он чуть было не проспал свою остановку. Едва успев выскочить из вагона, он ошалело оглядел платформу и, стараясь шагать как можно увереннее, отправился домой.
Матушка встретила его укоризненным выражением лица.
— Надеюсь, ты не в милиции ночевал, — вскользь заметила она, оглядев взъерошенного сына. — Завтракать будешь?
Понурившись, Олег отрицательно замотал головой и, что-то пробормотав про общежитие, отправился к себе. Проснулся он уже под вечер. Под ложечкой сосало от голода, вдобавок безумно хотелось пить. Выходить на кухню и встречаться с укоризненными взглядами родителей, особенно отца, который в подобных случаях всегда приговаривал:
«Не можешь пить, не пей!», — было стыдно.
Но тут, кстати, раздался стук в дверь и, увидев, что он уже встал, мать зашла в комнату.
— Папа всю ночь тебя ждал, хотел с окончанием института поздравить, — укоризненно сообщила она.
— А где он сейчас? — подхватился Олег.
— В нашей комнате. Пока к нему лучше не ходить, — остановила его матушка, — пусть поспит. На балконе просидел до рассвета, под утро и прохватило. Температура поднялась, и говорить совсем не может. У него гланды, как у многих ленинградцев, слабые, чуть, что и ангина начинается. А нам, как нарочно, завтра ехать.