И вот как раз к последним числам августа он дошёл до того, что стал жаловаться на начальство, выше которого, как он думал, никого уже и нету.
Перечитав последние страницы, Португальский вздохнул и повторил громким выразительным шёпотом вслух последние слова последнего предложения: «…в том числе и в Космосе».
Тут заскрипела в комнате раскладушка, раздался кашель: проснулся старый друг Голландский. Максим Максимович быстро засунул тетрадь с Жалобой за холодильник. Из комнаты послышалось:
— Португалыч, чёрт полосатый! Что ж ты не разбудил? Клёв практически уже проспали!
XVII
— Это точно ваш лилипут с третьего этажа!
Такими словами Наташа Семёнова встретила в восемь ноль-ноль Юру и Таню у тополя, где уже минут семь взволнованно ждала она остальных оповцев, не поднимаясь в Штаб.
Юра на это ответил уклончиво, вытаскивая лестницу:
— Проверим и эту версию.
Оповцы приладили лестницу к будке и поднялись наверх. Теперь уже ясно было, что день будет солнечным. Отбрасывая длинные сине-оранжевые угловатые утренние тени, по двору ходили редкие коты и сонные люди.
Наташа Семёнова, не дав друзьям ни минуты на размышления, продолжила:
— Лилипут ваш — точно, он. Самый заметный у вас в доме — это раз. Это главное. Во-вторых, по всей стране ездил со своим цирком — и теперь ещё ездит иногда (Танька, ты сама говорила). И везде может в свободное время в детский костюм переодеться, и все его просто за мальчика примут. Он прошмыгнёт куда угодно. И главное: у него дома какие-то карты или планы, и он там что-то карандашом всё время отмечает. Я в трубу видела. И на стене висит антенна.
— Какая антенна? — одновременно спросили Таня и Юра.
— Откуда я знаю, какая? Железная такая. Наверное, от передатчика. Или это не антенна, а, может быть, вообще холодное оружие. Даже, может, отравленное. Как в том фильме, где принц и брат той тётеньки бились на шпагах, а потом все умерли, потому что шпагами поменялись. Длинное такое, острое. Ручка изолентой обмотана. Висит прямо напротив окна, на стене, на гвоздике, он его в чехол прячет. И рядом ниже план или карту вывесил — и карандашом там шурует. Я рассмотреть не смогла хорошо — увеличения у трубы не хватает. А потом он вообще штору задёрнул. Это что, не подозрительно? Встал там на табуреточку свою и задёрнул штору, а я как раз на резкость наводила.
Воображение у Наташи в этот момент совсем обогнало её рассказ, поэтому она остановилась и жалобно поглядела на Юру и Таню.
Юра поправил очки и сказал загадочно:
— У меня тоже антенна. Но другая.
А Таня поглядела на часики. Стасик, конечно, опаздывал. Тогда Таня сказала:
— Да, Наташ, точно. Он же мне как раз во сне приснился.
XVIII
Стасика решили не ждать, хотя Таня и пыталась возразить. Грызли сушки. Юра предложил Наташе рассказать всё по порядку и медленно, и она повторила ещё раз историю о том, как вчера, сообразив, каким должен быть шпион из пятнадцатого дома, стала искать окна лилипута, как нашла их, как убедилась в своих подозрениях.
— Понятно, — сказал Юра. — Теперь ты, Петрушкина. При чём тут твои сны?
И Таня Петрушкина рассказала, что просто так шпиона не поймать. Что он, шпион, слишком хитрый, чтобы его можно было вот так вот сразу обнаружить. Что единственный способ найти шпиона из пятнадцатого дома — это положиться на чувства, которые, как известно, сильнее всего проявляются во сне.
— То есть на интуицию? — спросил образованный Юра Красицкий.
— Ну да, — ответила образованная Таня Петрушкина.
— Ты что, Петрушкина, — спросил тогда Юра, — суеверная? Боговерующая, да? Ты в чёрных котов, что ли, веришь тоже?
— Я, между прочим, в тринадцатой квартире в тринадцатом доме живу, и вот ничего, — поддержала Юру Наташа. Хотя ей и не хотелось этого делать, потому что выходило так, что сонная интуиция Тани совпадает с её логическими выводами, но она сама была немного суеверной и всё время помнила о номерах дома и квартиры.
— Ха-ха! — сказала Таня Петрушкина. — И ещё раз ха-ха. Между прочим, в пятом номере «Науки и жизни» за прошлый год было написано про Менделеева. Ну, которого в восьмом классе проходят по химии, с бородой. Так вот, он свою химическую таблицу во сне увидел. Так что тут суеверия ни при чём, между прочим. Это научный факт. И мне как раз, Наташа, твой лилипут приснился. Как будто мы с Юркой в какой-то комнате, и там ещё вдруг гаснет свет. Потом открывается дверь, и там в дверях стоит этот шпион. Мы бежим туда, но тут открываются ещё пять дверей, и в каждой — такой же лилипут. И мы не знаем, в какую бежать, а он хохочет. То есть они все.