— Не говори так, дорогая… не говори такие вещи. — В глазах Ады снова появился страх. Она пугливо посмотрела в сторону. — Он очень скоро успокоится.
— Очень скоро?! Мама, ты это говоришь уже столько, сколько я себя помню. Почему бы тебе не покончить с этим раз и навсегда?
— Я ничего не могу сделать.
— Ты могла бы уйти, — мягко сказала Кэтрин. Глаза Ады стали нервно подергиваться.
— Куда я пойду, дорогая? Он не позволит мне никуда уйти.
— Мама, в городе есть места, где ему могут помочь…
— Нет, нет, — настаивала на своем Ада, — это не принесет никакой пользы. Он просто выйдет оттуда и станет еще хуже, чем раньше. Я знаю Герба.
Кэтрин подумала об Институте Джонсона. Он располагался прямо у них под носом, и достаточно было одного телефонного звонка, чтобы оттуда поступила помощь. Но заставить мать сделать это она не могла.
— Послушай, мама, у меня есть приятные новости.
— Приятные новости? — Даже когда в ее глазах появилась надежда, они все равно выглядели грустными.
— Не знаю, как это все получилось, но я выхожу замуж за Клея Форрестера.
Кэтрин держала руки матери и гладила большими пальцами ее ладони. Кожа на руках матери была такой тонкой, что были видны вены. Лицо Ады просветлело.
— Ты выходишь замуж, дорогая?! Кэтрин кивнула. Мать пожала ей руки.
— Выходишь замуж за того молодого человека, который сказал, что не знает тебя? Как это может быть?!
— Я виделась с ним, мама, и несколько раз он приводил меня к себе домой, я разговаривала с его родителями. Они оказались хорошими людьми: отнеслись ко мне с пониманием и предложили помощь. Я сама не могу в это поверить, мама! У меня будет настоящая свадьба в их красивом доме.
— Настоящая свадьба? — Ада дотронулась до щеки Кэтрин, ее глаза блестели. — Разве, дорогая… — Она снова сжала руку Кэтрин. — Значит, вот куда ты сбежала — к своему молодому человеку…
— Нет, мама. Я жила недалеко от университета, и у меня появилось много новых друзей, я виделась с Бобби, и она сообщала мне, как у тебя дела.
— Тебе не нужно беспокоиться обо мне, дорогая. Ты же знаешь, я всегда смогу выйти из трудного положения. Но какая же ты молодец! Настоящая свадьба! — Ада вытащила из кармана носовой платок и приложила его к глазам, из которых полились слезы. — Послушай, дорогая, у меня есть кое-какие сбережения… Не много, правда, но…
— Мама, Форрестеры хотят сами обо всем позаботиться. Я бы могла сбежать, если бы захотела, но миссис Форрестер… Ну, она действительно на нашей стороне, мама. Я никогда в жизни не встречала такого человека, как она.
— О, она действительно прекрасная женщина.
— Мама, я хочу, чтобы ты была на свадьбе. Ада испуганно посмотрела на Кэтрин.
— О нет, дорогая, мне не место в том доме… Я не могу…
— Послушай, мама, Стив приезжает.
От удивления Ада некоторое время только беззвучно шевелила губами, а потом, наконец, повторила, не веря своим ушам:
— Стив? — ее глаза засветились неугасимой материнской любовью. — Ты разговаривала со Стивом?!
— Да, и он обещал приехать на свадьбу.
— Приехать домой?!
— Да, мама. И он попросил, чтобы я тебе сказала, что он дойдет на свадьбу только вместе с тобой.
— Стив:.. приезжает домой? — Ада снова поднесла свои натруженные пальцы к губам. — О, но возникнут проблемы. Герб и Стив… — Она опустила глаза.
— Отец ничего не узнает. На свадьбу придете Стив и ты, но не он. — Кэтрин решительно сжала руки матери.
— Но я не вижу, каким образом…
— Пожалуйста, мама, пожалуйста, выслушай. Ты можешь сказать ему, что собираешься в субботу поиграть в бинго, как ты это иногда делаешь. Я хочу, чтобы ты была на моей свадьбе, но ты сама знаешь, что, если он тоже придет, могут возникнуть неприятности, так ведь?
— Но он узнает, дорогая, он догадается. Ты знаешь, какой он.
— Он не узнает, если ты ему не скажешь, не узнает, если ты сделаешь вид, что идешь к миссис Мерфи играть в бинго, как ты делала это сотни раз по субботам.
— Но у него есть какое-то шестое чувство. У него всегда оно было…
— Мама, Стив не придет в наш дом, ты это знаешь не хуже меня! Уходя, он поклялся, что никогда не переступит порог этого дома, и своего решения не изменил. Если ты хочешь увидеть Стива, тебе придется увидеться с ним на моей свадьбе.
— У него все в порядке?
— У него все прекрасно. Он действительно кажется счастливым. Спрашивал, как у тебя дела, и передавал привет.
— Стиву сейчас двадцать два года… — Казалось, что мысли Ады слились с шумом машин, доносившимся из мастерской. Она стояла на ступеньках так близко от Кэтрин, что ее колени почти касались колен дочери. Усталость на ее лице не исчезла, но мысли о сыне наложили какую-то решительность в сети морщинок вокруг губ. Она подняла на Кэтрин глаза и сказала:
— У Твилы на складе есть моток голубой пряжи, можно связать мне красивое платье. Знаешь, я могу купить его по низкой цене, так как работникам предоставляется скидка.
— О, это отличная мысль, мама! — Кэтрин улыбнулась.
— Я хочу повидаться со Стивом и хочу посмотреть, как моя малышка выходит замуж. Разве я не заслужила себе новое платье после стольких лет работы здесь?
— Спасибо. — Кэтрин импульсивно подалась вперед и обняла мать за тонкие плечи.
— А сейчас мне лучше возвратиться назад, иначе мой дневной заработок будет низким.
Кэтрин кивнула.
— В этот раз я ни слова не скажу Гербу, вот увидишь.
— Хорошо. А я дам тебе знать, если Стив снова позвонит.
— Я рада, что ты пришла, дорогая. Мне было больно думать о том, что ты куда-то уехала, как это сделал Стив. — Она поднялась на две ступеньки, потом обернулась и посмотрела вниз на Кэтрин.
— Эта свадьба будет с цветами, тортом и белым платьем?
— Да, мама.
— Ну, сделай это гвоздем программы, — задумчиво сказала Ада. На ее измученном жизнью лице все отчетливее проступало удивление. — Просто сделай это гвоздем программы… — повторила она.
И в первый раз за все время Кэтрин были полностью, абсолютно, на сто процентов счастлива оттого, что согласилась со всеми желаниями Анжелы Форрестер.
Пригласительные открытки были голубыми с выбитыми цвета слоновой кости буквами. Прекрасные прописные буквы делали пируэты на мраморном пергаменте, как шаги танцора. Новая открытка хрустела, как кринолин танцора. Кэтрин провела пальцем по линиям выбитых букв — восходящие и нисходящие линии образовывали грациозные завитки.
«Можно прочувствовать эти слова, — думала Кэтрин. — Их можно прочувствовать…»
Переполняемая трепетом, она изучала открытку, все еще не осознав до конца столь стремительно приближающееся событие. Слова были написаны в официальном стиле:
приглашают Вас разделить с ними радость по случаю их торжественного бракосочетания, которое состоится 15 ноября в 19.00 в доме Клейборна и Анжелы Форрестер по адресу: Миннесота, Эдина, Хайвью Плейс, № 79.
Кэтрин снова провела кончиками пальцев по буквам и тяжело вздохнула. Как жаль, что она лишь играет роль в этом спектакле…
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Теперь Кэтрин и Клей могли встречаться в холле «Горизонта». В их отношениях сейчас уже не было той резкости, которая присутствовала в первые их встречи. Кэтрин постоянно ловила себя на мысли, что ей нравится, как он одевается, как ведет себя. В свою очередь Клей пришел к выводу, что ему нравится ее внешность. Ее одежда была чистой, скромной, и она аккуратно ее носила. Он замечал первые признаки округлости, но пока еще ничего не было видно.
— Привет, — сказал он, делая шаг ей навстречу. — Как ты?
Она встала в эффектную позу.
— А ты думаешь как?
Он внимательно окинул взглядом шерстяное платье сливового цвета.
— Похоже, что у тебя все в порядке. Красивое платье.
Она смутилась. Ей было приятно оттого, что он одобрил платье. С того вечера, когда она заснула по дороге домой, каждый из них сознательно старался относиться друг к другу добрее.