Стив откинулся на сиденье, переваривая новость. Он хмуро насупил брови.
— Не смотри на меня так! И не спрашивай, как началась вся эта неразбериха, потому что прямо сейчас я не смогу этого объяснить даже сама себе. Я только знаю, что чувствую себя самой большой мошенницей в мире, и не думаю, что смогу пройти через это. Я думала, что смогу, но не могу.
Стив уставился на «дворники», которые недовольно шлепали по ветровому стеклу.
— Ты хочешь сказать, что никто из них не знает?
— О Стив, не следовало тебе рассказывать, но мне нужно было сбросить камень с души.
— Хорошо, а теперь, когда ты это сделала, послушай, что я тебе скажу. ТЫ ДОЛЖНА чувствовать себя мошенницей. Ты играешь в очень грязную игру с прекрасными людьми, по крайней мере я так думаю. А так как ты уже начала эту игру, у тебя не остается никакого выбора, кроме как довести ее до конца. Если ты сейчас остановишься, то введешь их в растерянность больше, чем наш знаменитый папаша. Они отнеслись к тебе более чем благосклонно, Кэтрин. Они предоставили тебе свою поддержку и вели себя порядочно, были щедры в отношении денег. Честно говоря, я не знаю, как бы я воспринял ситуацию, окажись на их месте, если бы столкнулся со столь странными обстоятельствами… Не многие люди могут согласиться на такое. Я думаю, что ты перед ними в долгу и не просто пройдешь свадебный ритуал, но и чертовски постараешься, чтобы все было хорошо потом. Если бы мне представилась такая возможность, как тебе, я бы приложил максимум усилий, чтобы не позволить Клею выскользнуть из рук так легко.
— Но, Стив, ты не понимаешь! Мы не любим друг друга!
— Но ты носишь его ребенка, и это говорит о том, что тебе лучше его полюбить! Господи, постарайся!
Она никогда раньше не видела Стива таким расстроенным. Она тоже повысила голос.
— Я не хочу СТАРАТЬСЯ любить мужа. Я просто ХОЧУ его любить!
— Послушай, сейчас ты разговариваешь со старым Стивом. — Он похлопал себя по груди. — Я знаю, насколько упрямой ты можешь быть, а если ты что-нибудь вбила себе в голову, тогда не поможет ни огонь, ни вода. Ты что же, даже не будешь стараться, чтобы замужество проходило хорошо?
— Ты это сказал так, как будто это были все мои мысли. Нет. Мы договорились, что начнем развод в июле.
— Подожди и увидишь, насколько далеко зайдет ваш договор, когда он получит из роддома своего собственного ребенка.
Сердце Кэтрин подкатилось к горлу.
— Он обещал, что ребенок будет моим. Он не будет оспаривать…
— Да, разумеется. — Руки Стива повисли на руле. Он смотрел, не видя ничего перед собой. — Ребенок перейдет к тебе, ты пойдешь своей дорогой, он — своей. Какое тогда, черт возьми, соглашение нужно было принимать? — Он посмотрел на суставы своих пальцев.
— Ты сердишься на меня?
— Да, сержусь.
— И есть за что…
Стив почувствовал, что его ограбили, забрали все приподнятое настроение, в котором он находился из-за нее. Он злился оттого, что она отняла у него это настроение. Раздосадованный, он ударил руками об руль.
— Мне он нравится, черт побери! — проревел он. — Я чувствовал себя таким счастливым, потому что тебе попался такой парень, как он. — Потом он долго смотрел в боковое окно.
— Стив… — Она дотронулась до его плеча. — О Стив, извини, я же стольким людям сделала больно, и вряд ли кто-то из них догадывается, что его обидели. Ты — единственный, и посмотри, как ты чувствуешь себя. А когда узнает мать и его родные, ты поймешь, почему я не думаю, что мы должны через это пройти.
— Сейчас ты вернешься назад и разобьешь сердце матери. Она думает, что твоя жизнь устроена и что ей никогда не придется беспокоиться о том, что ты живешь, как жила она с этим… этим…
— Я знаю.
— Ну, Господи! Она ждет дома прямо сейчас в своем платье. Возможно, очень нервничает из-за него, и… Господи, ты знаешь сама, что она сейчас чувствует! Она действительно, клянусь Богом, счастлива. Мечтая об этом всю жизнь. Мечтая, что, когда не станет отца и твое будущее будет устроено… Не делай этого из-за матери, Кэти.
— Но как насчет меня?
— Ты затеяла это, все эти люди направляются к тебе на свадьбу, сделаны все приготовления, а ты спрашиваешь: «Как насчет меня?». Мне кажется, тебе лучше все обдумать и предположить, что случится, если ты вернешься сейчас обратно. Посчитай, сколько людей втянуто в это.
— Я считала! Каждый день я считала! Глядя в лица всех тех подростков в «Горизонте», в то время как они относились ко мне, как к Белоснежке, а сами были гномами, вышивая мое свадебное платье с сияющими глазами. Думаешь, это было легко?
Он сидел молча и неподвижно. За окном бесшумно, ровно падал снег, но Кэтрин ничего не видела.
— Поначалу я не имела представления о том, что стольких жизней может коснуться эта свадьба. Она казалась решением, которое в основном отразится на мне, Клее и ребенке. Но каким-то образом ситуация вышла из-под контроля. Анжела сказала, что у нее один-единственный сын, и она хочет, чтобы присутствовали хотя бы некоторые члены семьи — личное маленькое событие, так она это называла. А потом все девушки «Горизонта» невольно стали причастны к этому, помогая мне шить платье. Мама счастлива… Даже бабушки и дедушка Клея одобрили меня, не говоря уже о фамильных драгоценностях. Наконец — она повернулась к Стиву, — и ты из-за свадьбы приехал домой. Ты знаешь, как для меня важно, что ты здесь, и как мне не нравится говорить тебе правду! Я тону во всем этом! Стив, пожалуйста, пойми!
— Я понимаю, что принесет это многим людям, если в последний момент ты скажешь «НЕТ».
— И даже после того, что я тебе рассказала, ты думаешь, что мне следует через это пройти?
— Я не знаю… Господи, какая неразбериха! — Он посмотрел на нее с выражением мольбы на лице. — Кэти, разве ты не могла бы попробовать?
— Ты имеешь в виду меня и Клея?
— Да, тебя и Клея. Каковы твои чувства по отношению к нему?
Это был трудный вопрос. Кэтрин растерянно молчала.
— Честно говоря, не знаю, — наконец ответила она. — Он… ну, переносит все это гораздо легче, чем я. И забавно то, что он никогда никаким образом не осуждал меня после того, как в первый раз обо всем узнал. Знаешь, большинство мужчин постоянно бросают в лицо женщине обвинение в том, что их планы на будущее рушатся. Но он не такой. Он говорит, что нужно как можно лучше использовать это время — возит меня на машине и знакомит со всей своей семьей, как будто я его настоящий выбор, подарил мне огромное старинное кольцо, которое всегда принадлежало его семье, и обращается со мной, как с леди. Хотя в то же время я знаю, что все это обман. Он все это делает, чтобы его семья ничего не заподозрила. Они приняли меня удивительно хорошо. Вся трудность в том, Стив, что я тоже их приняла, так мне кажется. О Стив… это ужасно… я… Разве ты думаешь, что я не понимаю всего, что ты чувствуешь по отношению ко мне? Они искренние, хорошие, любящие люди, и я успела привязаться к ним… Но это опасно для меня, разве ты не видишь? Я должна стать частью их, хотя и не являюсь их частью. Расстаться с ними через несколько месяцев будет труднее, чем покинуть сегодня «Горизонт».
— Ты все время рассказываешь о его семье. Но ты так и не ответила на мой вопрос по поводу Клея.
— Как я могу? Правда в том, что я не знаю его так хорошо, как ты думаешь.
— Ну, очевидно, однажды все же он тебе понравился.
— Но это не… — Она сделала паузу и отвернулась. — Я познакомилась с ним случайно… В то время он гулял с другой девушкой, они тогда поссорились или что-то в этом роде.
— Ну и что?
— А то, что мы провели с ним всего одну ночь, вот что!
— Ты хочешь сказать, что он любит другую?
— Он никогда о ней не вспоминает.
— Эй, — голос Стива был таким же нежным, как и его прикосновение к ее руке, — малышка, не знаю, что сказать… Но, может быть, за Клея стоит побороться?
— Стив, ты первый из всех должен понять, что я не хочу такой женитьбы, какая была у матери и отца. Если я что и усвоила в этом доме, так это то, что я не буду жить воспоминаниями о счастливой женитьбе. Я хочу просто жить!