Направляясь на следующий день в музей, Марко был в странном состоянии. Его не покидало чувство, что что-то должно произойти. Что-то должно пойти не так, как бы он этого не хотел. Иррациональная неприятная мысль, шипящая в его голове, как масло на сковороде. Тем не менее, Марко ехал по Секондильяно и уже видел музей.
Ему не хотелось привлекать внимания. Нужно было лишь взглянуть на обстановку, а потом забрать Лукрецию. Марко припарковался, вошел в зал, осматриваясь в поисках Сандры и Лукреции, но заметил Дарио, разговаривающего с парой девиц. Кажется, тот почувствовал на себе взгляд, поскольку сразу прекратил разговор и направился к Марко.
— Тут все нормально, — сразу заговорил Дарио. — Если бы не знал всю историю, то поверил бы, что они лучшие подружки.
Марко кивнул. Мелочь, но без внимания простых людей явно не останется.
— Где Лукреция?
— Она говорила с директором. Кажется, пытается выбить больше денег или типа того. Они отошли, — быстро ответил Дарио, показывая направление. — И мои парни предупредили журналиста. Если не идиот, то должен все понять. Мы дали понять, что достанем его в любом месте.
— Хорошо. Держи меня в курсе. Без тебя нет проблем? — кивнув, чтобы Дарио шел за ним, спросил Марко.
— Все нормально. Киро знает, когда вовремя остановиться, а когда устроить полную жесть. И я с ним на связи, — заверил Дарио.
Марко хмыкнул, понимая, к чему вел Дарио.
— Значит, Киро. Если не передумаешь, — уточнил он, повернув голову к Дарио.
Тот слегка опешил, но быстро вернул самообладание и кивнул. Марко не стал развивать тему, помня, что у Дарио странное суеверное отношение к разговорам о его планах, когда он выполнит свою часть договора. Трепетный страх, что если он будет говорить слишком много, то все сорвется.
— Понятно, — твердо ответил Марко и, пройдя вперед, наконец увидел Лукрецию.
Она стояла боком к нему в углу комнаты, напротив был Витторио. Они явно стояли слишком близко, настолько, что между ними едва бы поместился кулак. Марко почувствовал, как его накрыло жгучее раздражение, когда Витторио протянул к Лукреции руку, пытаясь притянуть еще ближе. Лукреция отшатнулась и отдернула от Витторио руку словно от кипятка. Раздражение Марко из-за сцены близости сменилось гневом на Витторио: Лукреция явно усвоила урок, что нельзя сказать о Бартоло. Неужели ему не хватило одного скандала, произошедшего в стенах этого музея?
— Найди Сандру и приведи ее в кабинет директора. Мы будем там. И захвати шампанское и четыре бокала, — отчеканил Марко и, не дожидаясь ответа, направился к Лукреции и Витторио.
Лукреция вдруг врезалась спиной в него, начала извиняться, но оборвала себя на полуслове, видимо, признав. В ее взгляде тут же появился отголосок паники, а Марко аккуратно погладил ее по плечу, давая понять, что все в порядке.
— Не для этого я ехал, но, видимо, пришел момент расставить все по местам, — заговорил Марко. — Пройдем в кабинет директора.
Лукреция с опаской посмотрела на него, потом на Витторио. Марко рукой пропустил ее вперед, сконцентрировавшись лишь на Витторио, смотрящего на него с недоверием, и указал, чтобы тот тоже шел.
Вскоре они оказались в кабинете. Марко усадил всех за длинный стол, примыкающий к рабочему, а сам остался стоять. Через пару секунд дверь открылась. Дарио держал ведерко с шампанским, в котором были и бокалы, пропустил Сандру. Ее взгляд моментально сменился на более уставший. Кажется, она без объяснений понимала, что муж снова что-то сделал не так.
— Ты тоже останься, Дарио. Закрой дверь. И, пожалуйста, поухаживай за дамами.
Сандра села рядом с мужем, напротив Лукреции. Марко прошел к Дарио, который, судя по слегка растерянному взгляду, тоже не мог сложить все, чтобы до конца понять ситуацию. Марко забрал один из бокалов и направился к рабочему столу.
— Мне кажется, что вы, синьор Бартоло, стали забываться, — расстёгивая свой ремень, подчеркнуто вежливо заговорил Марко. — Я выбрал вас. С помощью меня вы получили место в ратуше. Я оплачиваю большую часть предвыборной кампании, — продолжил он, доставая член из ширинки. — Разбираюсь с проблемами, способными уничтожить кампанию, и продолжаю их от вас получать.
Казалось, что в кабинете никто не дышал. Что все звуки исходили лишь от Дарио: грохот от ведерка, когда он поставил его на стол, звук выскакивающей пробки шампанского, шаги.
Вскоре стало так тихо, что Марко отчетливо слышал журчание мочи, которой наполнялся его стакан. Покончив с этим, он поставил его на стол и застегнул брюки.
Когда Марко повернулся, то заметил, что замерли все. Дарио стоял с открытой бутылкой, Лукреция и Сандра сидели с бокалами шампанского, а сам Витторио неотрывно смотрел только на него и даже побледнел. Марко взял бокал с мочой со стола и подошел ближе к Витторио.
— Ты мой, Бартоло. Я могу тебя возвысить, а могу уничтожить. Все, что ты имеешь, было получено при помощи меня. И ты сделаешь все, что я тебе прикажу, чтобы это не потерять, — тише заговорил Марко и, протянув бокал, приказал: — Пей. До конца.
Марко вдруг почувствовал себя на сцене во время напряженного акта. Интересно, так чувствуют себя актеры, когда перед ними разворачивается что-то, дальнейшие события чего они не могут предугадать?
Витторио забрал бокал и медленно поднес его к губам. Сандра стыдливо отвела взгляд, Лукреция же смотрела на Витторио со смесью сочувствия и удивления. Когда Витторио сделал первый глоток, то все как будто разморозились.
Витторио продолжал пить, а Марко вернулся к рабочему столу, наблюдая за ним. Если не весь, то часть фасада хорошего мужчины, которому нечего скрывать, разлеталась у него на глазах. Витторио Бартоло — обычный политик, готовый на все ради влияния: продать себя, душу и достоинство. Жалкий слизняк, неспособный держать свою жизнь под контролем. И переведя с него взгляд вперед, Марко невозмутимо спросил:
— Готова поужинать, Лукреция? Или у тебя остались здесь какие-то дела?
4.2. Лукреция. Прошлый год. Сентябрь
Лукреция лежала на кровати, пялилась в потолок и слушала, как Витторио говорил по телефону с женой. Казалось, что стены квартиры теперь запомнят и это. Что в будущем будут изводить еще и этим малоприятным воспоминанием. Есть что-то унизительное в том, чтобы лежать голой после секса и слышать, как мужчина, который еще двадцать минут назад был на тебе и в тебе, обсуждает с другой женщиной их совместную жизнь.
Лукреция накрылась одеялом с головой, чтобы заглушить голос Витторио. Надо было действовать по плану, который она наметила после завтрака с Нико в прошлом месяце — уехать в Монтальчино после приема. Неужели она правда добровольно вступила в отношения с мужчиной, с которым даже не может открыто поужинать в городе? Просто пройтись по парку и поцеловаться?
Сотни мелочей, о которых обычно даже не задумываешься, сразу же возникли перед глазами, как будто бы дразня одновременно своей простотой и недоступностью.
— Ты чего спряталась? — вдруг по-доброму усмехнулся Витторио.
Лукреция не ожидала, что он уже закончил разговор, и удивилась, когда Витторио стянул с ее головы одеяло.
— Думала, что не найду? — игриво продолжил он, залезая на кровать.
Лукреция не сопротивлялась тому, что Витторио оказался сверху. Она почувствовала, как он залез под одеяло, тяжесть его голого тела на себе и развела ноги, закинув их на него, чтобы Витторио удобнее устроился. Вдруг он поднес руку к ее лицу и аккуратно убрал с него пряди волос, нежно касаясь кожи, поглаживая, словно хотел запомнить это ощущение.
Даже взгляд Витторио изменился. Он смотрел со смесью нежности и горечи, от чего Лукреции стало не по себе.