— У меня как-то нет желания скрывать что-то от Марко. Тем более, когда дело касается его ставленника и его женщины, — невозмутимо произнес Дарио, словно не понимал, почему ему надо объяснять такую очевидную вещь.
Лукреция отвинтила крышку и сделала глоток воды, пытаясь запить эту мысль. Наверное, Дарио прав. Наверное, надо сообщить, о чем Витторио спрашивал ее. Но наружу вырвался другой вопрос:
— И как Марко отреагировал?
— Думаю, что он был бы меньше зол, если ему в задницу сунули бы раскаленную кочергу, — усмехнулся Дарио.
Лукреция сделала еще глоток, получив странное приятное удовлетворение от ответа. И поняла, что нужно ехать в приют, а не думать о том, что Витторио, как почти всех вокруг, интересовала власть, и он прекрасно знал о ее клаустрофобии.
— Ты же знаешь всю историю со мной, Витторио и Марко? — вдруг спросила Лукреция, когда они уже направлялись в приют. Дарио кинул на нее быстрый взгляд и вернулся к дороге.
— В общих чертах, — ответил он без особого энтузиазма.
Лукреция хмыкнула, продолжая смотреть на профиль Дарио, словно это могло помочь залезть ему в голову. Словно что-то в нем поможет ей ответить на ее вопросы.
— Когда мы познакомились, то он казался таким светлым. Говорил об изменениях, проектах. В нем не чувствовалась жажда власти, как у Марко или Санто. Или… кучи других людей в моем окружении. А сегодня… он был одержим, пытаясь узнать про партии. Когда я рассказывала это Марко, то снова вспомнила и задумалась: он всегда таким был или это пришло со временем?
Дарио явно внимательно слушал, но его выражение лица все еще было лениво-спокойным. Он пожал плечами и заговорил:
— Я недавно узнал о существовании Витторио, чтобы делать о нем выводы, но кое-что знаю о власти. И власть — это власть. Почувствовав ее, сложно отпустить. Он главный кандидат на выборах. Наверняка одержит победу. Может, уже привык к этой мысли. И мысль потерять ее может свести с ума. Тем более, что он уже потерял и тебя. Некоторое время назад он успешно строил политическую карьеру, имел брак, трахал девочку со связями вроде тебя. А что сейчас? Жена знает об интрижке, Марко взял за яйца, унижая его при его же женщинах, еще и какая-то муть в партиях. Это лишь мои мысли, но, думаю, он понимает, что без победы на выборах он просто станет никем. Или в этом убедиться без своих атрибутов власти. И эта мысль здорово его пугает.
Лукреция на миг отвернулась к окну, заметила, что они уже подъезжали к месту назначения.
— Может, он и был неплохим человеком, — продолжил Дарио, не дав ей до конца осознать и первую часть его слов, — но эта гонка его сломала. А, может, вся гниль просто вышла наружу. Тут тебе виднее.
— Это надо обдумывать за бокалом вина, — усмехнулась Лукреция. — Или за бутылкой.
Дарио засмеялся, паркуясь около здания, и Лукреция ответила ему тем же, почувствовав искренность, с которой он это делал.
— И все-таки ты какой угодно, но точно не обычный, — заметила Лукреция, выходя из машины.
— Как тебе будет угодно, — махнув рукой, безразлично произнес Дарио и резко обернулся.
Следующий миг все прошло словно в быстрой съемке. Шум разгоняющейся машины, выстрелы, крик Дарио, падение.
Лукреция запоздало поняла, что упала, что Дарио навалился на нее своим телом. Что на нее брызнуло что-то мокрое и теплое. Пролежав несколько секунд, Лукреция открыла глаза и поняла, что ее руки, одежда испачканы кровью. И, кажется, не ее.
Дарио что-то простонал. Вокруг стали собираться люди. Кто-то вызывал скорую помощь. А она прикрыла рану у него на спине рукой, пытаясь остановить кровь, и слышала, как в ушах стоит белый шум.
— Сейчас я отвезу тебя в больницу. Тебе помогут. Только не отключайся, Дарио!
Лукреция сама не понимала, что говорила. Почему велела не отключаться. И вдруг поняла, что Дарио что-то говорил. Наклонившись ближе, она убедилась, что он действительно что-то шептал:
— Гранита… — повторял Дарио, но смысл этой фразы оставался для нее загадкой.
10
Неаполь полыхал в огне. И Марко был одним из немногих, кто мог видеть это пламя. От кого зависело, потухнет ли оно или поглотит город, оставив за собой лишь пепел и трупы. Чувствуя в себе больше энергии, больше сил, Марко был готов принять любой бой. Но он не ожидал, что этот день принесет объявление войны.
Узнав о нападении на Лукрецию, Марко сначала не поверил, что кто-то способен на такую глупость. На такой опасный шаг, за которым последует незамедлительный ответ.
Женщины, загнанные в угол, способны на многое…
Неожиданно в его голове зазвучал голос Исайи. Послышалась его загадочная интонация, полная трепета и уважения к наследию Секондильяно. Женщины в критичный момент способны на многое. А умные женщины, как Сандра, тем более. Но что это: хорошо продуманный рисковый ход или отчаяние?
Позиция Сандры в политике была шаткой. Нельзя было с уверенностью заявить, что она сможет получить место в партии, нельзя было с уверенностью это опровергнуть. Эта игра была в самом разгаре. И от каждого хода зависел исход.
И Марко почти физически ощущал, как пахло паленым. Как вокруг все накалялось. Как земля под ним становилась горячее, а небо затягивал дым. И понимал, что настал момент сделать свой ход. Тот самый, который приведет партию к финалу. После которого случится тот самый неизбежный хаос. Неудобный, но такой необходимый, чтобы собрать крупицы прежней жизни, соединить их с новыми и идти дальше.
— Дарио считает тебя толковым…
Марко смотрел на Киро, составляя собственное мнение о парне. Лет двадцати пяти, выбритые виски, темные короткие волосы на макушке, тату с крыльями ангела на шее, заросшая щетина. Он мало чем отличался от парней, работающих на улице. Свирепый вид, непримечательная одежда. Осмотрев быстро все это, Марко сосредоточился лишь на его взгляде.
—… поэтому все его дела на тебе, — твердо говорил Марко. — Журналисты, Лукреция, приют.
— Понял, — уверенно ответил Киро. — Я уже дал команду искать тех ублюдков. За кем последнее слово? За Монтенелли или за нами?
Марко поставил в голове плюсик и за инициативу в критической ситуации, и за вопрос по делу, который сейчас был действительно важен. Дарио — его человек. Лукреция пусть и без соблюдения всех приличий, но теперь тоже с ним. И, наверное, можно использовать ситуацию, чтобы заявить об этом.
— За нами, — твердо произнес Марко. — Это нападение я расцениваю как личное. И ответ будет соответствующий. Привези Сандру в доки. Незаметно. Я подъеду туда через пару часов. Пусть ждет.
Киро был готов исполнить приказ. Это четко было видно во взгляде. Но было там что-то еще. Как Дарио, Киро явно был не просто бойцовым псом, готовым напасть, услышав нужную команду. Он был думающим. И Марко понял, что пора всерьез начать за ним наблюдать.
— Вопросы?
Интонация Марко прозвучала жестче. У Киро они были, он уверен, но осмелится ли тот что-то уточнить.
— Думаешь, что без мощной крыши так бы не осмелели? — спокойно спросил Киро с долей уважения.
Марко понравились стальные нотки в его голосе. Понравилось направление, в котором он думает, попытки понять ситуацию глубже, задавая правильные вопросы, которые помогут не наделать бед.
— Цыгане, Лучиано несомненно могли бы напасть на приют, на Дарио. Это было ожидаемо. Но нападение на члена семьи… Чтобы решиться на это, нужно иметь козырь, — спокойно разъяснил Марко.
— А если это случайность? — уточнил Киро.
— Это уже не имеет значения, — твердо ответил Марко. — Покушение свершилось. И за него надо ответить. Ты не согласен?
— Согласен, — твердо произнес Киро.
В этот миг его глаза как будто бы почернели. Будто бы там проснулись демоны его души, которые получили добро вершить свои дела. На пару секунд Марко даже стало интересно, что скрывалось в душе Киро. Какие черти Секондильяно нашли свою обитель там. Что ждать от них, если правильно подкормить. И со временем это явно станет понятно, а пока Марко лишь твердо произнес: