Эндрю въехал в Лондон и чуть не заплакал от умиления. Наконец- то он возвращается домой! Было самое начало июля, но на улице было тепло, сыро и туманно. Виконт подъехал к своему дому, когда на часах был уже второй час ночи. Дверь открыл Бэнгз, и радостно улыбнувшись, поприветствовал молодого хозяина. Эндрю справился о здоровье родителей и, получив заверения, что с родными всё в порядке, попросил не будить родителей, а сам поднялся в свою комнату, куда слуги уже занесли вещи. Потом отдал распоряжение приготовить ему ванну и чего-нибудь перекусить и после водных процедур и ужина лёг спать, предварительно попросив Бэнгза не говорить ничего родителям о своём приезде.
Наутро Эндрю проснулся, абсолютно выспавшись, и взглянув на часы, обнаружил, что уже время обеда. Он быстро встал, оделся при помощи лакея, и спустился в столовую, где как раз в это время должны были обедать родители. Когда он вошёл в двери столовой и поприветствовал мать и отца, герцогиня Хенстоун слабо вскрикнула, уронила ложку и проворно вскочив, бросилась обнимать сына. Герцог Хенстоун тоже встал, быстро подошёл к Эндрю и крепко прижал сына к груди. После радостной встречи, все трое прошли к столу, куда слуги уже принесли прибор для Эндрю и наперебой стали спрашивать о том, как прошли эти почти полгода в разлуке. Эндрю вкратце рассказал о том, где побывал, потом спросил о новостях Лондона, посмеялся над нелепыми слухами и домыслами сплетниц, порадовался состоявшимся свадьбам. Потом за столом возникло неловкое молчание, все понимали, что героиней следующего разговора должна стать Айрин, вот только родители Эндрю не знали, что теперь сын думает об отношениях с Айрин, готов ли он простить её и начать всё сначала. Эндрю откашлялся и, слегка покраснев, спросил как бы между прочим:
— А как дела, кхм, у графини Де Гиневальд?
Герцог и герцогиня Хенстоун смущённо переглянулись, потом герцог посмотрел на сына и ответил:
— Видишь ли сынок, примерно полтора месяца назад графиня пропала. Возможно, она уехала куда- то, но точно никто не знает. Просто прекратила появляться на всех мероприятиях и всё. После этого мы съездили к ней с визитом, однако дворецкий сказал, что графини нет дома, и в ближайшее время она не появится. То же самое нам сообщила княгиня Брайтман, потому что княжна Брайтман так же хотела нанести Айрин визит.
Если сообщение об отъезде Айрин хоть как- то задело Эндрю, то он даже виду не подал. Про себя он решил: «Так даже лучше. С глаз долой, из сердца вон», но на душе его всё равно скребли кошки. Поэтому он изобразил на лице улыбку и как можно безмятежнее сказал:
— Ну, вот и славно. А у меня для вас есть новость, и, я надеюсь, вы разделите со мной радость. Я очень много думал в поездке и пришёл к некоторым выводам относительно своей жизни. Мне уже двадцать девять лет, а я всё ещё холост и не оставил после себя ничего путного в жизни. Лучшим наследием человека на Земле является потомство. Дети — это будто частичка нас самих, поэтому я решил, что готов создать семью. Я хочу жениться и жениться как можно скорее! Поэтому я выбрал ту женщину на роль своей будущей жены и матери моих детей, которой безраздельно доверяю. И эта женщина — Энн Бейкед.
После этой речи возникла неловкая пауза. Мать Эндрю смотрела на сына со смесью жалости и может быть даже укора и разочарования. Отец просто снял очки и начал протирать их платком. Этот жест всегда выдавал сильное волнение герцога. Потом мать Эндрю кисло улыбнулась и тихонько спросила:
— А как же любовь, сынок? Что ты думаешь о том, что брак должен строиться на любви?
— Прости, матушка, но я очень сильно обжёгся любовью не далее чем чуть меньше полугода назад. Если любовь приносит такие муки и страдания, какие я испытал тогда, я готов прожить без неё всю оставшуюся жизнь!
— Но любовь не всегда жестока! — воскликнул герцог, — Любовь — это огромное счастье, которым хочется поделиться со всем миром!
— Значит, мне не суждено испытать это счастье! — возразил Эндрю, — Я помню и хорошее, но боль от потери любви помню гораздо сильнее! Простите великодушно, но я дал себе слово не мучить больше себя ненужными переживаниями. Это моё решение и я прошу принять его!
Родители Эндрю почти одновременно тяжело вздохнули, но не стали продолжать спор с сыном, зная его упрямый характер.
— Ну, ладно, — наконец согласно кивнула герцогиня, — А теперь, зная наше с отцом неимоверное любопытство, не будешь же ты утаивать от нас все подробности твоих путешествий?
Вечером того же дня Эндрю отправился к Энн Бейкед. Он не стал ничего утаивать от родителей, тем более, что жениться на Энн он собирался как можно скорее. Правда свой визит к Энн он называл не предложением руки и сердца, а деловым соглашением, в результате которого у него появится жена и наследник, а у Энн — высокий титул.
Дворецкий Бэйкедов открыл дверь и проводил виконта в гостиную, а сам отправился позвать молодую хозяйку. Эндрю тем временем сел на диван и принялся дожидаться будущую невесту. На душе его на удивление было спокойно. Он учился гнать от себя мысли об Айрин довольно продолжительное время, и вот теперь ему это удавалось просто великолепно.
Услышав о том, кто приехал навестить её, Энн выронила расчёску, при помощи которой укладывала свои тёмные волосы в сложную причёску, и побледнела. Она вообще не знала о том, что виконт Хенстоун вернулся в Лондон, а уж то, что он первым делом приехал к ней, давало ей почти угасшую надежду на обретение страстно желаемого титула. Энн посмотрелась в зеркало, пощипала себя за щёки, стараясь вернуть им прежний румянец, критически оглядела в зеркало своё прекрасное платье. Конечно, его можно было бы и заменить на более изысканное, но Энн не желала заставлять Эндрю ждать. Потом девушка легко сбежала вниз по лестнице в гостиную и, немного задержавшись у дверей, помолилась всем известным богам, чтобы её желание выйти замуж за виконта, наконец, сбылось.
Когда Энн вошла в гостиную, Эндрю с интересом рассматривал новые картины на стенах, услышав её шаги, он обернулся, и тепло улыбнулся девушке. Энн вернула улыбку и, протянув ему руку, низким грудным голосом проговорила:
— Эндрю, друг мой! Признаться, я уже и не чаяла увидеть вас! Столько времени вы путешествовали и не написали мне ни одного письма! Настоящие друзья так не поступают!
Эндрю откашлялся и ответил:
— Да, я знаю, Энн и мне очень неловко, что оставил вас без вестей, но, спешу вас уверить, что я регулярно осведомлялся о вашем здоровье у своей матушки!
— Ну- ну, Эндрю, довольно оправданий! Я ещё не в том возрасте, чтобы слышать о себе, что молодой человек пишет своим родителям, и единственное, о чём он спрашивает по поводу меня — это моё здоровье!