Я подошёл уже почти вплотную к темноте. По коже пробежали мурашки от прохлады, что веяла из-за границы. Я хотел было протянуть руку, но резко отдёрнул, как только услышал чей-то вскрик.
Я повернул голову и увидел стоящую возле границы, в шагах двадцати от меня, дочь Луны.
Все рассказы Старейшин казались мне сейчас бредом больных. Она вовсе не походила на тех ужасных созданий с черной душой, о которых говорили члены Сияющей Общины. Лунница казалась мне хрупкой и безобидной, это впечатление подкрепляли её испуганные голубые глаза, обрамлённые дрожащими чёрными ресницами. Она прижимала руки к груди, и по её сжатой позе было видно, что она боится пошевелиться.
Я невольно скользнул взглядом по её коже, она имела голубой оттенок, схожий с цветом неба в тот краткий миг, когда копия Солнца опускался за горизонт, прежде чем тут же снова взойти с другой стороны.
Женщина — именно так люди называли таких, как она. Ещё подобных звали девушками, и мне почему-то казалось, что второе ей подходит лучше, нежели первое.
— Лучехей, — произнёс я привычное мне приветствие, нарушая напряженную тишину.
Лунница молчала, при звуке моего голоса она лишь сильнее сжалась. Я заметил, как трясутся её ноги, руки, мне показалось, что я вижу, как трепещет её душа.
— Тебе не нужно меня бояться, — проговорил я, слегка улыбнувшись. — Ты пришла посмотреть на территорию Вечного Дня? Мне тоже стало интересно посмотреть на ваши Дикие… — я запнулся, ей наверняка не понравится, как солнечники называют её дом. — Я хотел сказать, на ваши тёмные земли.
Девушка молчала, не отводя от меня взгляда, и тогда я решился подойти чуть ближе. Мои движения были медленными, чтобы не спугнуть это удивительное и нежное создание.
— Ты не похожа на ту, кто решился бы нарушить закон прародителей, — я неловко улыбнулся, тут же пожалев о своих словах. Вот кто меня за язык тянул? Она же не брат, она… дочь Луны. С ней нужно говорить осторожнее.
— Ты не похож на дикаря, — вдруг выдала лунница.
Я резко замер. Дикаря?! Так они тоже считают нас дикими? Думают, что у нас черная душа?
— Правда, внешне похож, только волосы не горят, — продолжила девушка.
Я невольно провёл рукой по голове. А разве волосы должны гореть? Мои глаза без стеснения изучали фигуру лунницы, в то время как она не отводила взгляд от моего лица. Её голос не был похож ни на что, что я слышал раньше. Тихий, мелодичный, но с лёгкой дрожью от страха. Он напоминал мне мелодию лученя, когда я играл на нём в одиночестве, стараясь воссоздать нежную музыку, в то время как все мои братья любили весёлую и энергичную.
— Ни у кого из нас не горят волосы, — усмехнулся я. — А про вас наши Старейшины говорят, что вы, хоть и прекрасны внешне, ужасны душой. Ваша главная черта — уныние.
— Нет, нет! — воскликнула она и отрицательно замотала головой. — Правда, быть может, данное описание подходит лично мне, но не моим сёстрам.
— Почему ты так считаешь? — вопросил я, подойдя ещё ближе. — Я не вижу в тебе уныния или чего-то плохого.
— Я… — лунница запнулась, заправила длинный синий локон за слегка заострённое ушко и продолжила. — Я боюсь, всего боюсь… мои сёстры говорят, что я трусиха. Я всё время нахожусь в своем лунодоме.
— Лунодом?
— Место, в котором я живу.
— Ясно, — я серьёзно посмотрел в её глаза. — Нет ничего плохого в том, чтобы бояться. Может, если бы эта черта была у меня, я бы не доставлял столько проблем Старейшинам.
— Кажется, Старейшины везде одинаковые, — она слегка улыбнулась, а я замер, не в силах отвести взгляда от её губ. — Везде ругаются на юных.
— Д-да, — я резко отвернулся и, в попытках отвлечься, выпалил. — А у вас всегда так темно?
— Всегда, — кивнула лунница, тоже посмотрев туда. — Вечная Ночь.
— А мы зовем свои земли территорией Вечного Дня, — проговорил я, стараясь говорить ровно.
Я не знал почему моё сердце так сильно бьётся, а голос грозит сорваться и выдать сильное волнение.
— Старейшины называют ваши земли Горящими, — она вновь посмотрела на меня. — Они говорили, что вы дикари, бегающие туда-сюда и всё разрушающие.
— И как, похож я на того, кого они описывали? — нервно засмеялся я.
— Совсем нет, ты… хороший, — произнесла лунница, вглядываясь в моё лицо, словно ловя каждую эмоцию.
Я не знал, что на это ответить. Мне вдруг показалось, что я наконец-то не чувствую себя одиноким, что я нашёл того… вернее ту, кто меня понимает.
— Ты тоже хорошая, — тихо проговорил я.