— И из-за этого за мной нужно следить?! — вспылил я. — Да они все радоваться должны! Я же перестал доставлять неприятности, больше не лезу ни к кому, не сижу возле Ока — всё так, как они и хотели!
— Лучше бы ты сидел возле Ока, чем нарушал писания, — вдруг тихо произнёс Лучесвет, отведя взгляд.
— О чём ты? — я постарался сказать это возмущённо, но мой голос предательски дрогнул.
— Ты сам знаешь, — вздохнул брат и, проведя рукой по своим непослушным волосам, добавил. — Вчера я пошёл за тобой и всё видел. — Его губы исказились. — Как ты мог так поступить?
— Выходит, ты видел её.
— Да.
— И что скажешь?
— А что я должен сказать? — усмехнулся Лучесвет. — Ты нарушитель, предатель, я должен обо всём рассказать Старейшинам и твоему сольхану, но почему-то вместо этого помогаю тебе. Я дурак, да? Конечно, полный дурак!
— Ты хороший брат, — я встал с глянки и направился к выходу из лучедома. — Спасибо, что сообщил. Вот только, что мне теперь делать?
— Можешь спрятаться у меня, — вдруг выдал Лучесвет. — Ко мне приходит только мой сольхан, но обычно в одно и тоже время. Там тебя не будут искать.
— Интересное предложение, — нервно засмеялся я. — Но если меня всё же найдут, тебя тоже посчитают предателем. Зачем тебе так рисковать?
— Хватит разговоров, а то передумаю! — пригрозил брат, после чего первым покинул стены моего лучедома.
Я был благодарен ему. Но я не мог сейчас радоваться тому, что мой брат оказался таким верным несмотря ни на что. Мою душу окутала тревога, и она не то, что думать, дышать нормально не могла позволить.
Я видел, как Старейшины торопливо шли к моему лучедому, видел, как за ними шёл Солнцесвет — лицо моего сольхана выглядело сердитым. Ещё никогда я не видел у него такого выражения.
Конечно, были моменты, когда он злился и кричал на меня, но… не так. В глазах Солнцесвета я всё равно видел то, что он беспокоится за меня. Сейчас же в желтых радужках было безразличие, злость и некое сожаление.
Быть может, он уже начал жаловаться нашему Божеству и спрашивать, за что ему достался такой непутевый лонерис.
Наши узы рвались на глазах и мне было страшно от этого. Я не хотел терять брата… тем более так.
— Всё наладится, — произнёс Лучесвет, наблюдая за мной. — Мы с моим сольханом, бывает, десять восходов не разговариваем.
— Это другое, — я качнул головой. — Это не то, что происходит у нас.
— Да не переживай ты так! — бодро воскликнул брат, приблизившись ко мне. — Никто ведь кроме меня не знает, что ты ходишь на границу и встречаешься с дикой! Выходит, нет доказательств того, что ты нарушил писания, я-то буду молчать… нужно просто что-то придумать.
— Во-первых, не зови Лунолику дикой! — мой голос стал грубее. — А во-вторых, что ты предлагаешь придумать? Я уже говорил им, что хожу к красным скалам! Что это моё любимое место. И разве это помогло? Нет!
— Думаю, дело в том, что ты всегда покидаешь поселение в полдень, — пожал плечами Лучесвет. — Это их и настораживает. Знаешь, ведь именно из-за этого я решил понаблюдать за тобой.
Я посмотрел на брата недовольным взглядом, но про себя отметил, что он прав. Это действительно наводит на ненужные мысли. Я невольно взглянул на его щёку, та уже почти стала прежней и, судя по всему, перестала причинять ему дискомфорт.
— Не смотри так! — подняв руки, повернув ладонями ко мне, воскликнул Лучесвет. — Я наблюдал не с целью использовать что-то против тебя, ну, ты и видишь это… я же помогаю.
— Вижу, — кивнул я и снова уставился в небольшую щелку, через которую виднелся край моего лучедома. — Я это ценю.
— Расскажешь потом мне об этой… Лунолике?
— Возможно.
Я понимал, что сегодня не стоит идти на границу. Это опасно и может сулить неприятности не только мне, но и Лунолике. Но я не находил себе места, то и дело нарезая круги по лучовнику брата. Она придёт, будет ждать меня, а меня не будет.
Есть ли шанс, что Лунолика покинет своё поселение на следующий день? Может, она и вовсе подумает, что я больше не приду? Как я потом найду её?
Брат сидел молча, подняв ноги на свою глянку и смотря на меня сочувствующим взглядом. Ему были непонятны мои терзания, впрочем, как и мне… но у меня были знания, которые я получил, наблюдая за смертными. Видимо, я влюбился в жительницу Диких Земель. Сильно и безвозвратно. Моё сердце стремилось быть рядом с ней несмотря ни на что.
Любовь — грозила обернуться несчастьем.
Но, кажется, от этого меня уже не спасти.
Рядом с Луноликой хотелось улыбаться, кричать о том, что мы словно разделённые половинки одного целого. Мы не можем быть порознь. Только вместе мы сможем познать красоту этого мира, познать, что такое жизнь.