— Успокойся, — я прижал её голову к своей груди и нежно провёл ладонью по волосам. — Это я так просто, ляпнул. Ничего они мне не сделают. Я не позволю им, ты же не думаешь, что я сдамся так просто?
— Луна говорила… мать говорила… она… знала… — прерываясь на рванные вздохи и давясь влагой, что подобно ручью лилась из её глаз, Лунолика никак не могла договорить фразу. — Свет и тень, ночь и день… разные… разделённые, и должно… быть так… иначе… быть горю… горю…
— Ты опять вспомнила слова той своей сестры? — сердито вопросил я, но лишь для виду, чтобы отвлечь её. — Не будет никакого горя! Мы всё преодолеем, мы сможем быть вместе.
— Как? — Лунолика подняла голову, и моё сердце сжалось при виде её обреченного лица. — Будем жить на границе? Прямо здесь? Ты не можешь пойти ко мне, а я к тебе. Нам нельзя было продолжать эти встречи. Нарушение писаний всегда кончается плохо, я знала это, но всё равно шла к тебе… меня тянет к тебе… что со мной, Лучезар? Почему ты занял все мои мысли? Почему мне всё равно на себя? Почему я так волнуюсь за тебя?
— Может, ты тоже меня любишь? — я слегка улыбнулся, но тут же отвёл взгляд, почувствовав неловкость. — Извини я… ты, конечно, можешь просто, ну… может тебе просто интересно со мной общаться.
— Наверно, люблю, — совсем тихо проговорила она, тоже отведя взгляд. — Как ещё объяснить то, что я чувствую.
— Как я рад, что наши чувства взаимны, — нервно проговорил я, и всё то, о чём я волновался, отошло на второй план.
Сейчас здесь не было братьев, не было Старейшин, не было тех, кто мог бы укорить меня в нарушении писания прародителя. Здесь я по-настоящему счастлив и могу делать то, что велит моё сердце, а оно велит…
Я поцеловал Лунолику, и на этот раз наш поцелуй вышел чувственней и длился намного дольше, чем первый.
— Ты меня так задушишь, — проговорила лунница, когда я отстранился. — Но по какой-то причине, мне хочется ещё…
— Мне тоже, — признался я. — Я видел, как живут смертные и, знаешь, я завидую им. Хочу с тобой жить так же, как они.
— Но мы не люди, — в голосе Лунолики прозвучала грусть. — Мы не можем жить, как они. Придёт время, и мы сольёмся с нашими прародителями, станем их светом, их телом и тогда… наши встречи прекратятся.
— Ещё очень много времени до этого восхода, — я вновь притянул её к себе, на сей раз сильнее прижимая к груди. — Мы что-нибудь придумаем, любовь моя. Нет ничего невозможного, мы должны в это верить. Да, наши прародители не одобряют наших поступков, но они там, далеко. Им не понять наших чувств.
— Тебе нужно идти, — на сей раз Лунолике удалось встать и отойти назад, встав ровно на границе между днём и ночью. — Если Старейшины и впрямь придут сюда, они не должны тебя видеть. Спрячься, прошу. Не подвергай себя опасности.
— Хорошо, — я встал, чувствуя, что моё тело вновь наполнилось силой. — Не все братья против меня, один из них прознал про наши встречи, он помогает мне, всё будет хорошо Лунолика.
Глава 10. Лунолика
Хочу с тобой я убежать,
Хочу с тобою скрыться.
Но разве можно нам мечтать
О том, что это может сбыться?
Нельзя ночи идти ко дню,
Сказала нам Луна.
Вот только всё равно иду,
И пусть я не права.
Имею право на ошибку,
Имею право я любить,
И мне с тобой болью
В сердце жить.
Я не могла сдвинуться с места. После разговора с Лучезаром мне хватило сил дойти лишь до холма, и, преодолев его, я присела на мелкую, тёмную траву, проглядывающую через песок.
Моё тело била дрожь. Я не могла остановить слёзы, что беспрестанно текли из моих глаз, стоило мне вернуться на свои земли. Мне хотелось помочь Лучезару, но я не знала как. Всё, что я могла сейчас сделать — это молиться за него, вот только я не знала кому, ведь не помолишься об этом Луне. Нужно было раньше думать о последствиях, сейчас было уже поздно.
Я прижала свои ноги к груди и уткнулась лицом в колени. Мне хотелось прямо сейчас развернуться и броситься обратно.
Я вытерла глаза руками и попыталась успокоиться. Слезами я сейчас никак не помогу, мне нужно возвращаться в своё поселение.
Глубоко вздохнув, я поднялась на дрожащие ноги и медленным шагом пошла вперёд. Должно быть, мои сёстры увидят моё состояние, будут задавать ненужные вопросы, я должна сделать вид, что у меня всё хорошо.