Око — так мы называем небольшое круглое озеро, вот только в нём не отражается вечно голубое небо. Заглянув в него, мы можем видеть мир, в который ушёл наш прародитель.
Когда Солнце покидал нас, он создал это место, дабы мы не чувствовали себя покинутыми и могли видеть, ради чего он оставил нас.
Однако, редко кто из солнечников приближался к Оку — оно вселяло страх, многим казалось, что если подойти слишком близко, то чужой мир может просто-напросто поглотить.
Старейшины относились к Оку с почтением. К слову, они проявляли уважение ко всему, что создал наш прародитель — будь то лучодэ или лучедома.
Весь наш мир был создан нашим заботливым отцом.
Уже на следующий восход просьба Лучни-йара была забыта, и я, едва проснувшись, направился в свое излюбленное место, предварительно умывшись, зачерпнув ладонью воду из небольшого ручья, что протекал вблизи моего лучедома.
Попил воду из озера — с которого Старейшины строго-настрого велели только пить, и ничего более.
По пути оторвал с куста несколько миберей, и, закинув в рот, слегка поморщился, когда на язык попал кисловатый сок. Мне они не нравились, но с момента последнего приема пищи прошло достаточно много времени, если и дальше пренебрегать питанием, можно лишиться сил.
Вздохнув, я с тоской подумал о том, что не отказался бы сейчас съесть парочку Яграз, но те находились ближе к Сияющей Общине.
Видно, я встал раньше всех, ибо по пути мне попались лишь пара братьев, которые махали мне руками в знак приветствия. Дойдя до Ока, я уселся на самом его краю и посмотрел в безмятежную гладь озера.
Моему взору предстали высокие дома серого оттенка. Везде что-то светилось, моргало, дребезжало. Гул множества голосов отразился в моей голове, но я не отпрянул назад, как делали все солнечники. Я уже привык к этому.
Мне всегда было чудно видеть смертных — которых наш прародитель называл людьми — держащихся за руки. Да, бывало, мы с братьями тоже хватались друг за друга, но только во время игр, а люди… они просто шли, гуляли и при этом о чём-то мило беседовали.
Я досадливо цокнул языком. Из-за множества голосов мне было тяжело определить, о чём говорят те, кто привлёк моё внимание.
В отличие от нас — сыновей Солнца — люди выглядели совершенно по-разному, и одевались тоже совершенно иначе.
Наиболее похожими на солнечников были смертные мужчины, вот только я не понимал, почему у многих из них есть смертная женщина.
Судя по описаниям и рассказам Старейшин, на женщин были похожи лунницы — дочери Луны. Но они прекрасно обходились без нас, а мы без них. Да и если верить этим историям, нам было категорически нельзя встречаться.
В который раз я почувствовал зависть, ведь несмотря на различия, смертные могли проводить время вместе.
Порой они делали и более странные вещи, которые по моему мнению не поддавались никакой логике, но эти действия делали их счастливыми, и я невольно стал замечать, что тоже хочу попробовать…
Люди соприкасались друг с другом губами, обнимались, гладили по голове… Я не мог вспомнить ничего подобного среди солнечников. Да, бывало, сольханы проводили руками по головам своих подопечных. Но они скорее взлохмачивали им волосы, а не гладили.
Ничего из этого не было в нашем мире.
А ещё я видел низких смертных.
Первый раз, когда я увидел их, испытал множество чувств, самым сильным из которых было удивление. После нескольких восходов наблюдения я понял, что это дети смертных.
Как оказалось, они сначала рождались маленькими, после росли, а потом старели и умирали.
Течение жизни и вечный покой был недоступен нам. Мы рождались из слёз нашего прародителя, и я не помнил себя ниже ростом, я всегда помнил себя таким.
Точно так же, как мы были лишены возможности видоизменятся, мы были не способны умереть. Правда, конечно, Старейшины рассказывали, что если кто-то из нас проведет на территории диких земель слишком много времени — рискует окоченеть и замереть до того, пока оставшуюся энергию не заберет прародитель, если таковая останется. Мы, как потомки Солнца, гасли во тьме. Пожалуй, это можно было бы назвать смертью, ведь это явно не жизнь.
Я слышал, что за всё время нашего существования здесь было несколько случаев, когда солнечников подвергали окоченению в темноте в качестве наказания за нарушения закона.
Но несмотря на это, я всё равно желал нарушать правила.
После того как минуют тысяча солнц, наш прародитель забирает к себе своих сыновей. Они лишаются своей физической оболочки, которая тает и, стекая, впитывается в землю. От солнечника остается длинный сгусток солнечной энергии, он устремляется ввысь и сливается со светом и телом своего отца.