Этого было бы недостаточно, чтобы отнять Хант у нынешнего владельца — не сегодня, по крайней мере. Но промежуток времени, который Кайлеб дал Мантейлу, быстро иссякал. На самом деле, от него осталась всего пара пятидневок.
«Не зависимо от того, примет это Тадейо или нет, в конце концов, когда время выйдет, меня здесь не будет».
«Очевидно, Кайлеб хочет позволить ему бежать, вместо того чтобы рисковать более высокими потерями — особенно среди гражданских — здесь, в Хант, если он примет решение сражаться. Но если Тадейо не примет это предложение, Кайлеб придёт сюда и выбьет его задницу из Брейгат-Хаус. И в процессе этого, он, несомненно, сделает его голову короче. Вероятно, то же самое случится и со мной, если я буду болтаться рядом».
Он покачал головой, которая всё ещё (по крайней мере, на данный момент) крепилась к шее, и задался вопросом, почему же всё-таки он вообще колеблется. Не то чтобы он видел в Тадейо нечто большее, чем способ заработать себе несколько марок. Тем не менее, он был с Тадейо уже почти семь лет. Очевидно, это значило для него больше, чем он ранее подозревал.
«Что удивительно глупо с моей стороны».
Ну, у него всё ещё была хотя бы пятидневка в запасе, чтобы поработать над восстановлением здравомыслия «графа Ханта». И он предусмотрительно отослал немалую часть из своей собственной доли добычи, которую он и Мантейл выжали из Хант, банкирам в Деснариской Империи. Если ему нужно будет бежать без Мантейла, он имел достаточно сбережений на чёрный день, чтобы содержать себя в комфорте всю оставшуюся жизнь. Жизнь, которая будет значительно более продолжительной, если он уйдёт вовремя.
«Может быть, я смогу убедить его, что Церковь действительно вернёт его — в конечном итоге — в «его» графство».
«Если уж на то пошло», — глаза Уолкира сузились, — «он, вероятно, действительно будет иметь значительную ценность для Церкви, как претендент — нет, не претендент, — а как «законный граф» Хант».
«Особенно, если причина, по которой он был изгнан, не имеет ничего общего с тем, что его любящие подданные ненавидят до кишок и его, и всё связанное с его репрессиями, и его стойкую преданность Матери-Церкви».
Губы Уолкира задумчиво сжались. — «Это действительно отличная идея», — подумал он. И возможности того, что Мантейл всё ещё признан графом Хант (по крайней мере, кем-то) и, вероятно, будет пользоваться поддержкой, как и полагается ему по титулу, может быть вполне достаточно, чтобы Уолкир убедил друга, что настало время уходить.
«А если Церковь решит поддержать его притязания, я, вероятно, смогу заставить «Группу Четырёх» увидеть, что им стоило бы поддержать кого-то, кто может присматривать за ним. За плату, конечно».
Глаза Уолкира оживились от возможных перспектив, и он задумчиво почесал подбородок, всё ещё глядя на дым и прислушиваясь к выстрелам, пока он обдумывал наилучший способ представить свои аргументы «графу».
Июнь, 892-й год Божий
I
Храм Божий,
Город Зион,
Храмовые Земли
Атмосфера в конференц-зале была совсем не коллегиальная.
Все четверо мужчин, сидящие за невероятно дорогим столом, инкрустированным слоновой костью, горным хрусталём и драгоценными камнями, носили оранжевые рясы викариев. Шёлковая ткань была богато украшена вышивкой, скромно и элегантно мерцая мелко огранёнными драгоценными камнями, а шапочки священников на столе перед ними блестели золотым кружевом и серебряными позументами. Каждый из них мог бы кормить какую-нибудь семью в течение года только из стоимости своего рубинового кольца, символизирующего его сан, а их лица обычно отражали уверенность и убеждённость, которые можно было бы ожидать от князей Божьей Церкви. Никто из них не привык к неудачам… или к тому, что их воле могут перечить.
И никто из них никогда даже не представлял себе катастрофу такого масштаба.
— Кем, чёрт возьми, эти ублюдки возомнили себя? — проскрежетал Аллайн Мейгвайр, Капитан-Генерал Церкви Господа Ожидающего. По справедливости, толстые листы дорогого пергамента, лежащие на столе перед ним, должны были сгореть, самопроизвольно вспыхнув, только от одного яростного взгляда, брошенного на них.
— Со всем уважением, Аллайн, — жёстко сказал викарий Робейр Дачарн, — они думают, что они люди, которые просто успешно уничтожили все другие военно-морские силы в мире. И люди, которые точно понимают, кто послал те флоты сжечь всё их королевство до основания.