Но вот этот – точно принцесска! Куколка красивая, хотя по росту и фигуре намного выше самой Альмиры. Но… одно слово – эльф! Тонкокостный, изящный, смазливый. Как такие побеждают? Как конкретно этот стал знаменитым воином? Разве что, с помощью магии? Или другие эльфы просто наврали про него, чтобы высокую должность оправдать, да легенду создать? Все же, племянник королевы!
Красив, красив холодной надменной красотой. Серые глаза, подчеркнутые длинными темными ресницами; над ними словно нарисованные брови вразлет. А вот волосы необычные, черные с богатым блеском и отливом, словно драгоценный камень тонкой работы. Горделивые черты лица, сразу поймешь – не человек перед тобой, не землепашец или кочевник, а эльф, да еще и не из простых.
Только теперь она ясно представила, что, если таким надменным взглядом эльф будет посматривать на их мужчин, то драк не избежать. Хоть запирай его где-нибудь в башне. Что-то поздновато она осознала масштаб бедствия. Ладно, пусть, действительно, в маске ходит – там не видно, что за выражение у него на лице! А потом они что-нибудь придумают.
И тут, осознав, что уже приличное время думает не о чем-то полезном, а только вспоминает эльфийские прелести, Альмира мысленно выругалась. Непозволительно много времени она уделяет заложнику. Точно магия есть у остроухих! Достаточно вспомнить, как она сама, словно привороженная, смотрела на него и думала только об одном: забрать себе! Одину она сейчас сказала то, что требовали приличия, чтобы эльфийского принца сразу не посчитали дешевой игрушкой. У принца-заложника есть статус, и игрушкой он будет только для нее самой. А в темной глубине души уже ворочались какие-то неосознанные желания, и оставалась радоваться, что ее мысли никто не прочтет. Самое главное, чтобы их не прочел принц Маритэль, пока еще возможно повернуть назад.
Вообще-то, для развлечения подобные красавчики очень даже подойдут. Пожалуй, нужно было набрать еще эльфиков, не таких знатных, как принц, в счет контрибуции. Впрочем, еще не все потеряно, полностью выплаты побежденных не определены. Конечно, если эльфы согласятся отдать своих… хотя куда они денутся, даже если и гордо заявляли, что рабами не будут. Вон, одного уже отдали, а пожизненный заложник – не намного лучше, чем раб. Так вот, если красивых эльфиков и отдадут волкам, то «боевые подруги» расхватают их себе, и, пожалуй, Альмира эльфам не позавидует. Да, рискованно привозить хрупких притягательных красавчиков в замок, поэтому придется с этой мечтой попрощаться. Сейчас нужно проследить, чтобы в их королевстве прижился хотя бы один эльф. Но как ему жить – это уже определит сама Альмира. Эльфийская правительница никаких условий не ставила, значит, эльфа можно использовать, как захочется. А планов у нее было уже нереальное количество. Дайте только доехать до замка, потому что не к лицу альфе развлекаться на виду у всех.
Глава 5
Глава 5
Маритэль
Дорога не запомнилась ничем. Ничем хорошим, если быть точным. Серебряный Лист - наставник, которого мне навязали - нудел над ухом, как именно я должен себя вести, как «блюсти честь», а я давился хохотом под прикрытием куска атласа. Я уже начинал любить свою маску, потому что сделать серьезными и «подобающими» одни глаза было гораздо проще, чем спрятать все эмоции на лице. Если – когда! – когда я сниму эту проклятую маску, то может случиться, что бездарно раскроюсь уже через несколько мгновений, показав свои истинные чувства.
Впрочем, бытовых неудобств я не испытывал: обоз сопровождения исправно снабжал необходимыми вещами, Нисса приносила пищу, которую волки готовили для всех.
Но меня безумно раздражала невозможность выйти из кареты, размять ноги. Да, по необходимости я выходил на привалах, хотя наставник попытался сказать, что они могут подавать в карету сосуд для того, чтобы… Но «блюститель традиций» тут же сдал назад, когда я едва не испепелил его гневным взглядом. Они, кажется, забыли, что перед ними не нежный лютик – какой-нибудь поэт и сказитель, а воин и наследник!
Подруга детства сочувственно и понимающе поглядывала на меня, но ничем помочь не могла. Да я и сам все прекрасно понимал: нужно привыкать к новой жизни. Я же не собирался сбежать на очередном привале, я добровольно вызвался, и этим дал согласие исполнять все требования победителей.