Я тяжело вздыхаю, позволяя водителю увидеть, как я изо всех сил стараюсь взять себя в руки.
— Может, нарисуете карту? Без наладонника я ничего не соображаю. Куда бы мы ни пошли, нам все говорят, что мы не на том уровне, и я просто… я просто так устала. Я так хочу домой, но отсюда я даже не могу увидеть Башни Регентства. — Это одно из самых дорогих зданий в этом секторе Коринфа. Если «девица в беде» не тронет его, то можно сыграть на жадности.
Глаза водителя сужаются, когда он смотрит на счетчик. Большим пальцем он нажимает на кнопку управления, и когда его взгляд возвращается ко мне, я ожидаю его с распахнутыми глазами и мокрыми ресницами. Мне бы хотелось, чтобы слезы были не так близко, но люди с пустыми глазами в голокомнате и наш побег оставили меня более шаткой, что даже мои руки начинают дрожать. Я прижимаю их к двери такси, стараясь не показывать этого.
Таксист вздыхает.
— Ваша тетя живет в Башнях Регентства? — Когда я киваю, он оглядывается на хакера, который все еще опирается на такси. Теперь он даже не смотрит, что происходит, его взгляд зафиксирован где-то посередине, челюсти сжаты и руки плотно сложены на груди. Самый очевидный воинственный язык тела. Спасибо, засранец, что сделал все так просто. Наконец, таксист наклоняет голову назад. — Залезайте. Ваша тетя заплатит же мне по приезду, так ведь?
— О, правда? — Я выдыхаю, как будто мне в голову не приходила мысль о том, что он подберет нас. — Боже мой, вы мой герой, спасибо! — Я бросаюсь к двери, чтобы он не успел передумать, заставляя хакера отшатнуться, когда открываю дверь на которую он опирался. — Ну же, милый братишка, — бормочу я только для его ушей.
Он ныряет внутрь, не говоря ни слова, скользя по сидению, чтобы освободить место для меня. Дверь захлопывается после меня, когда я устраиваюсь на искусственной коже.
— Большое спасибо, я попрошу тетю дать вам дополнительные чаевые за вашу доброту.
Таксист оглядывается на меня и ухмыляется, легко беря старт и начиная выруливать такси обратно в поток воздушного движения среднего уровня сектора. Он симпатичный, чем-то напоминает мне парня, который делает мне поддельные удостоверения, за исключением того, что я уверена, что таксист не сломает вам костяшки пальцев, если вы не заплатите. Во всяком случае, надеюсь, что нет.
— Так откуда вы изначально?
Вопрос застает меня врасплох, я пытаюсь поймать взгляд своего бесполезного партнера, но безуспешно. Я моргаю, глядя на водителя.
— Что?
— Вы сказали, что первый раз на Коринфе. Интересно, откуда вы родом? — Он снова смотрит вперед, но его глаза поднимаются, чтобы посмотреть на меня в зеркало заднего вида.
— Ох, с Вавилона, — отвечаю я, говоря первое, что приходит на ум, хоть на нем я никогда не была.
— Да ладно, — со смехом восклицает таксист. — Я родился на Вавилоне. Какой сектор? Вы когда-нибудь были в гравбольном баре на пару уровней ниже Башен Регентства? Дом «Вавилонских Крыльев» вдали от дома. Огромная явка при каждом домашнем матче, вы должны зайти туда как-нибудь.
Значит сексуальная привлекательность сработала. Я смотрю на своего «брата», ожидая, что он, возможно, сделает что-то стереотипное и чрезмерно опекающее, чтобы предупредить вопросы водителя… и замираю. Хакер смотрит на руку, которую он прижимал к телу все это время. То, что я неправильно истолковала как наглый язык тела, было кое-чем совсем другим… когда он поднимает руку, она окрашена красным.
Он подлавливает меня, что я смотрю на него, и снова прячет свою руку. Водитель такси продолжает болтать, время от времени бросая на меня взгляды в зеркало заднего вида, но его слова отодвигаются на задний план.
Я не могу сказать, насколько это плохо, но кровь продолжает идти, несмотря на его попытки остановить кровотечение. Я обрабатывала раны больше, чем положено на Эйвоне, но я не могу остановиться, чтобы осмотреть его, и я не могу спросить, в порядке ли он. Как только наш водитель поймет, что у него на заднем сидении жертва выстрела, он остановится и высадит нас на обочине дороги. Нет способа получить такую травму там, где мы были, кроме как от властей, и никакая сексуальная привлекательность не заставит таксиста рисковать перед обвинениями в пособничестве и подстрекательстве.
На этот раз мне действительно нужно стараться чтобы мой голос не дрожал.
— Как ты думаешь, насколько будет зла тетя, за то, что мы так поздно? — спрашиваю я «брата», голос водителя такси замолкает, когда я прерываю его.