К началу войны с итальянцами в октябре 1940 года у греков была хотя и не очень большая – 120 000 человек, – но весьма боеспособная армия.
Отражая нападение итальянцев, греки сражались не на жизнь, а на смерть.
Под натиском греческих войск восемь дивизий Муссолини, вступивших в северо-западную часть Греции – Эпир, были отброшены обратно в Албанию. Оттуда весной 1941 г. итальянцы начали повторное вторжение в Грецию и вновь потерпели сокрушительное поражение, несмотря на большое превосходство в живой силе (к марту уже двадцать шесть дивизий и около полумиллиона солдат и офицеров против примерно двухсот тысяч греков после проведения частичной мобилизации). Перспективы войск дуче были весьма плачевны, и они могли бы быстро закончить свой поход в пучине Адриатического моря, если бы не помощь Гитлера, вынужденного спасать союзника от полного военного разгрома.
Греческая авантюра Муссолини, ставившая целью превращение Средиземного моря в «mare nostrum», внутреннее море Италии, не была согласована с Гитлером. Муссолини не уведомил Гитлера о своих военных планах в отношении Греции, оскорбившись тем, что узнал о вводе немецких войск в Румынию из газет. Гитлер не о собенно жаловал итальянцев и злорадствовал, когда их побили греки. Однако он готовил войну с СССР и не желал сохранения в Средиземноморье британского стратегического плацдарма на территории Греции, беспокоясь в первую очередь о безопасности нефтяных промыслов в Плоешти, снабжавших топливом германскую военную промышленность. Особенно его раздражал британский военный контингент на Крите, находившийся там с 1939 года по просьбе греческого правительства.
Таким образом, в декабре 1940 года Гитлер утвердил план военной операции по захвату Греции и Югославии, получивший кодовое название «Марита» и ставший, наряду с битвой за Крит, частью Балканской кампании нацистской Германии. В апреле 1941 года немецкое военное командование развернуло операцию против Греции на севере, в Македонии и Фракии, через территории Югославии и Болгарии.
Бои с немцами в Северной Греции были крайне ожесточенными. Греческие солдаты и офицеры воевали до последнего патрона. Тем из них, кто выжил в сражениях в Македонии, немцы отдали военные почести и отпустили их домой. Проявляя редкую для него снисходительность к противнику, Гитлер надеялся склонить греков на свою сторону. Он был разочарован своим фашистским партнером Муссолини и стремился создать дополнительную юго-восточную опору для германского рейха в Греции.
Видимо, этим объясняется и еще один реверанс германского фюрера в сторону греков: выступая в мае 1941 года в бундестаге, Гитлер признал, что из всех противостоящих вермахту стран «только греки сражались с небывалой храбростью, не боясь смерти»[19]. В необычном поведении германского фюрера и эпизодах скрытого политического зондирования сыграла свою роль и немецкая разновидность «филэллинизма». Впервые проявившись в период греческой революции 1821–1827 годов, немецкий «филэллинизм» вылился при нацистах в декларации о взаимозависимости индустриальной экономики Германии с аграрной экономикой Греции и других Балканских стран, а также в элемент расовой теории Третьего рейха, считавшей греков ближайшими «арийскими» родственниками немцев[20].
Кстати, еще в 1930-х годах шеф абвера адмирал Вильгельм Канарис заигрывал с греками, пытаясь вывести Грецию из орбиты британского влияния.
Он несколько раз приезжал в Грецию и активно пытался вербовать греческих офицеров, пользуясь своей фамилией, совпадавшей с фамилией известного героя войны за независимость Греции адмирала и политика Константиноса Канариса.
В результате вербуемые решили, что Канарис – грек, и начали, в свою очередь, выуживать из немецкого разведчика конфиденциальную информацию о Германии. Вот такой исторический анекдот.
Во время боев в Северной Греции и Албании немецкие самолеты сбрасывали над расположениями греческих войск листовки, которые должны были убедить греческих солдат в том, что немцы пришли к ним «не как враги, а как товарищи», имея в виду «древнюю дружбу» германского и греческого народов, и призывали присоединиться к германской «борьбе за освобождение Европы от английских эксплуататоров»[21].
19
Цит. по: Antonio J. Munoz. Te German Secret Field Police in Greece, 1941–1944. McFarland & Company Inc., Publishers, Jeferson, North Carolina, 2018. P. 40.
20
Так, например, во время берлинской Олимпиады 1936 года вся развернутая в столице Германии уличная символика представляла «превосходящую» германскую цивилизацию как якобы законную наследницу «арийской» культуры классической античности. Интересно, что в период немецкой оккупации Греции на смену риторике «ложного филэллинизма» пришли ссылки на теорию историка XIX века Фальмерайера, утверждавшего, что греки в расовом плане подверглись славянской эрозии и, следовательно, не имели места в «высших» расовых группах.
21
Цит. по: Εποποιια και καταρρευση. Από την Αλβανια στην κατοχη. Σολον Ν. Γρηγοριαδης. Τα Νεα. Εκδοσεις Φυτρακη, 2011, Αθηνα. Σελ. 89.