Выбрать главу

Мама тогда по какой-то сложной рекомендации пригласила преподавателя, старенького музыканта Валентина Петровича. Тот был просто в восторге от пианино. После занятий с Вероникой он всегда немножко играл. Регине слушать его игру очень нравилось, эта музыка была как живая, а еще он иногда объяснял, про что играет, и было весело и интересно.

Валентин Петрович заметил интерес старшей девочки, удивился, почему с ней не занимаются, и даже сделал попытку усадить ее за инструмент. Но Регина еще помнила, что это такое — учиться музыке. Вместо того, чтобы бегать и играть, приходится извлекать неприятную какофонию из черно-белых клавиш, и учительница все время недовольна. И она отказалась наотрез, опять убежала. И мать махнула рукой — ах, оставьте! Мы уже столько раз пробовали! Потом, через много лет, Регина жалела. Может быть, с Валентином Петровичем все было бы по-другому. Ах, если бы такие мудрые мысли кому-нибудь приходили в голову вовремя!

Валентин Петрович научил играть только Веронику, а Регине он всегда очень по-доброму улыбался, и она радовалась, когда он приходил на занятия, и всегда была поблизости, чтобы слушать. Но слушала она только Валентина Петровича. Когда играла Вероника, она убегала.

Вообще, у Вероники было много талантов, которые открывались один за другим, постепенно. Она писала рассказы в толстых тетрадках, эти тетрадки до сих пор хранятся где-то у мамы. Потом, в старших классах, увлеклась фотографией, и фотографировала все, что можно, в холле школы даже устроили выставку. “Эта девочка — наша гордость!” — говорила директор школы. Регина к этому времени закончила эту же школу с двумя тройками, и техникум тоже уже заканчивала. И нигде она не была никакой гордостью. “Надо же, сестры, а такие разные!” — это тоже говорила директор. Ну и ладно. Разные, так разные.

Кстати, Иван тоже какое-то время ухаживал за Вероникой. Правда, совсем недолго. Вероника занималась в фотостудии, которая работала почему-то при ближайшем дворце спорта, Иван там вел секцию дзюдо.

Вероника тогда гордо показала им, то есть ей и маме, его фотографию — сама снимала.

— Симпатичный! — мельком оценила Регина.

А мама заволновалась.

— Какой взрослый! И чего в нем симпатичного? Дочка, сколько же ему лет? Он у вас тоже … занимается? Или что?..

— Он тренер, мама. Дзюдоист.

— Кто, говоришь? Тренер? Но сколько же ему лет?!

— Не так уж много, — пожала плечами сестра. — Только что в армии отслужил. Да это фотография такая, мам. Не такой уж он и взрослый. Знаете, он так в меня влюблен!

— Тебе шестнадцать лет! — мама схватилась за сердце.

— Четыре или пять лет разницы — что в этом такого?

— Не в твоем возрасте!

— Не волнуйся, мам, он подождет, — заверила Вероника. — Он на все готов, он так и сказал. И потом, я еще не решила, нужен он мне, или нет. Так что, не бойтесь.

Регина и не боялась — сестренке палец в рот не клади. А вот мама переволновалась, как же — ее маленькая девочка, и дядя под два метра и после армии! Это все-таки не одноклассник, и подавно не мальчик из песочницы. И потом — тренер, спортсмен, после армии… Знаем мы этих спортсменов после армии! Что-то будет? Но все разрешилось к ее удовольствию.

— А ну его! — заявила Вероника некоторое время спустя. — Совсем не мой кадр. Так, пустое место.

— Это как? — усмехнулась Регина. — Смотри, ошибешься — будешь локти кусать. Говорила же — будет ждать, так в тебя влюблен. Такое на дороге не валяется!

Не потому она это сказала, что захотелось, к примеру, заступиться за Ивана — тогда она его совершенно никак не выделяла. И какое там “локти кусать”, сестре было только шестнадцать, еще гулять и гулять. И “кадров” этих вокруг нее бродило столько — хоть сачком отлавливай. Нет, Регина просто хотела ее поддразнить.

— Это он будет кусать! — взвилась сестра, и объяснила: — Понимаешь, я хочу жить хорошо. Мне эта нищета — во где, — она выразительно повела рукой вокруг себя, а потом похлопала ею по горлу.

— Да? И что же ты собираешься делать?

— Я собираюсь выбрать себе мужа, тщательно взвесив все “за” и “против”.

— Флаг тебе в руки! — развеселилась Регина.

Потому что — шестнадцать лет! Соплячка еще, а туда же.

— А ты-то о чем думаешь? — поинтересовалась Вероника ехидно. — Я еще ладно, а тебе-то уже давно пора подбирать себе серьезного жениха. Двадцатый год уже как-никак!

— Ты мне еще будешь морали читать, — Регина погрозила ей кулаком. — Мне мамы хватает.

Потому что мама что-то стала интересоваться, выспрашивать, как там, у старшей дочки, на личном фронте. Регине эти расспросы были — “хуже керосину”, как говорит в одном мультике актер Евгений Леонов. Потому что — ну, какое маме дело? Вроде бы раньше не интересовалась, а теперь беспокоиться начала, как бы дочка в девках не засиделась? А тут ведь, между прочим, вопрос важный, какая может быть спешка?