— Почему не заходишь? — спросила Лара. — Боишься, что ли? Боишься, что тебя поругает сердитый дядя? В каком ты классе, маленькая моя?
— Просто я всю жизнь вела себя прилично. Сложно перестраиваться.
— Это понятно. Только, заметь — я тебя ни к чему не принуждаю. Ты действуешь по своей доброй воле.
— Знаешь, а я уволюсь. Если что, просто уволюсь, и все. Это не смертельно. Я что-нибудь придумаю.
— Ну, ты даешь! — Лара расхохоталась так громко, что у Регины зачесалось в ушах.
Странно. Чем она Лару слышит? Не ушами же?
— Ничего, подруга. Сбежать — это тоже выход. Но, ты погоди — всегда успеется!
— Нет, я уволюсь, я решила, — заявила Регина с непонятной настойчивостью.
Действительно, непонятно, потому что уволиться, если что, она решила уже после кофе, и мысль эта тогда еще была смутной и пугливой, а теперь вдруг стала такой отчетливой.
Это же так просто — уволиться. Значит, не страшно. Она найдет новую работу. Не умрет же она с голоду, в конце концов.
Все опротивело, все надоело. Если ничего не менять, опять потянутся одинаковые дни, месяцы и годы, как близнецы, один за другим, потом будут внуки, пенсия, и старость.
Хотелось жить, жить, и жить! Не меньше, чем Ларе!
Хотелось жить по другому! Вот.
— Ну и ладно, решила так решила. Только тише. Не надо так кричать, — сказала Лара ласково.
Дверь распахнулась. Шмаров одетый, с портфелем, смотрел на Регину.
— Вы ко мне, Регина Арнольдовна? Вы… что-то сказали?
— А… нет, Евгений Иванович. Это я по телефону разговаривала. Извините, — она потрогала рукой телефон в кармане джинсов. — Вообще-то мне поработать надо, очень срочно. Я вам не помешаю?
— А, нет, конечно. Проходите…
Вот это да! Он, кажется, даже не удивился?..
Шмаров оглянулся.
— А вы, простите, когда?..
— Что, Евгений Иванович?
— Когда решили уволиться?
— Это еще не окончательно…
— Понятно. Всего хорошего.
— Евгений Иванович, — позвала Регина. — Я вам ничем не могу помочь? А то давайте.
— Спасибо, — он посмотрел с признательностью. — Попозже.
Оставшись одна в кабинете, Регина уселась в мягкое кресло с приятным предвкушением чего-то очень хорошего.
— Видишь? — сказала Лара с упреком. — Разговаривай со мной тихо-тихо, одними губами, поняла?..
— Интересно все-таки, а почему он меня отсюда не выгнал? И даже замечание не сделал?
— Может, оно ему не надо? Просто считай, что повезло, и не углубляйся в чужую психологию. И, потом, ты же не за его стол уселась.
Включенный компьютер приветливо заурчал и мигнул экраном.
— Так, и чем займемся? — поинтересовалась Лара. — Давай заставку сделаем на весь экран с надписью “Доброе утро, Василий Иванович! Любящие вас сотрудники”. Компьютер включается, надпись зажигается — здорово?
— Хулиганить не будем.
— А зачем ты тогда, прости, сюда приперлась?
— Научи меня чему-нибудь. Ну, чему-нибудь такому, полезному…
— А-а… Жалко, Интернета нет. Как ни странно. А давай, я научу тебя электронные таблицы составлять, чтобы ты данные меняла, и результат сам собой менялся. Так что хочешь посчитать можно. Это очень просто. Хочешь?
— Давай.
— Смотри…
Удивительно, но это оказалось действительно просто. Проще, чем считать просто так. Запомнить несколько простых приемов — это разве проблема?
Интересно, почему-то люди, которые работают за хорошими компьютерами, поглядывают на других свысока и напускают на себя очень важный вид, как будто делают нечто, что на порядок сложнее и интеллектуальней. А на самом деле это красивей и интереснее. И намного проще.
— Молодец, сообразительная девочка, — похвалила Лара. — Представляешь, Женька заставлял меня с помощью этой фигни домашний бюджет подсчитывать. Где, думаешь, я так навострилась?
— Правда, что ли? Впрочем, что в этом плохого?
— Ничего плохого. Но меня раздражало. Он меня воспитывал, понимаешь? Подтягивал до своего уровня. Его мама так это называла, открытым текстом. Это было довольно противно, знаешь ли. Ты не поймешь. Твой Ваня смотрит на тебя как на уже готовое совершенство, хотя ты не вносишь в компьютер стоимость его новых носков, и кормишь неделю одними пельменями на ужин.
— Так мы с ним и разругались в конце концов из-за этих пельменей, — хмыкнула Регина. — Молчи уж про совершенство. Разве я виновата, что такая выдалась неделя, сил не было готовить.
— Это все ерунда, частности, — отрезала Лара. — В целом ты ему нравишься всегда и любая. Тебе повезло, подруга. Он же тебя никогда не воспитывал?