— Риша! — мамин голос задрожал. — Доченька, не надо. Я все знаю.
— Что знаешь?..
— Все. Но это дело давнее, а кто давнее помянет…
— Мама!
— Ришенька, не кричи, пожалуйста.
— Мам, клянусь тебе, у нас с Виталиком никаких таких отношений не было никогда!
— Вот и замечательно. Знаешь, бывает, что ты сам не придаешь значения, а со стороны кажется…
— Мама…
— Ришенька, вы же сестры! Ты не сердись на Веронику, ей тяжело, вот она и мечется. Она когда-то просила меня с тобой поговорить, но я отказалась, я сказала ей, что этого не может быть. Нет, я замечала, конечно, что Виталик к тебе хорошо относится…
— Да он же ко всем хорошо относится! — Регина уже чуть не плакала.
— Ну, Риша, не скажи! Знаешь…
Еще не хватало, чтобы мама начала доказывать, что Виталик к ней как-то не так относится. И — почему Веронике тяжело? Когда это ей было тяжело, Веронике?..
— Так, значит, Вероника сочинила эту басню? Вот что, мам, выпей валерьянки, и ложись спать, после сегодняшнего тебе отдохнуть нужно!
Однако все это было как-то странно. Вероника вообразила, что Регина крутит роман с Виталиком? А мама знает про что-то такое раньше?!
Впрочем, нет. Еще неделю тому назад это было бы странно. А сейчас, кажется, она уже перестала по настоящему удивляться. Все, что можно, стало с ног на голову!
— Риша, просто я думала, что тебя знаю, что ты вся, как на ладони. Ты всегда была милой, искренней девочкой. И твой Ваня — какое счастье, что он не похож на Виталика, тебе не приходится так мучиться, как Никочке…
— Мам, что ты говоришь такое?..
— И сегодня этим, из милиции, ты заявила, что у меня склероз, но у меня ведь нет никакого склероза!
— Мам, конечно, у тебя его нет! Я и не утверждала, что он есть!
— Ты сказала, что я рассеянная и забывчивая.
— Я и этого не говорила.
— Риша. Ну, я же знаю, что ты это подразумевала.
— Мам, ты прости, но у меня голова болит, — взмолилась Регина. — Потом поговорим, хорошо? А за Виталика не волнуйся. Спокойной ночи, — она бросила трубку.
Да что же это такое!
— Забудь, — посоветовала Лара. — Наплюй и разотри. Это не твои проблемы.
— Правда? А я уже подумала, что мои. А что это вообще за проблемы, интересно?
— Да никаких проблем. Твоя сестричка ошибается. А вообще, интересно. Она, конечно, стерва. Но не дура же.
— У Виталика есть другая женщина? — сложила два и два Регина.
— Есть. Но это секрет. Он разводиться не собирается, так что не беспокойся, и не вздумай вмешиваться. Виталька, понимаешь, он… Короче, поверь, он действительно не собирается разводиться.
Регина легла, натянула покрывало до подбородка. Все, хватит с нее. И Лары, и мамы, и Вероники. Никого не видеть, ничего не слышать, ни о чем не думать…
“Ты была милой, искренней девочкой”. Странно как-то. Мама ведь Веронику, а не ее, считала милой и искренней, а Регина была “себе на уме” — тоже мамины слова, между прочим. А Виталик… А что — Виталик? А Женя, Женя… Ну, где ты, Женя? Не ехать же в самом деле в “Кристалл”… Собственно, Виталик… Зачем ехать — Виталик поможет, у него там этот, как его? Ну да, однокашник…
Вот оно, что ли, наконец — голова перестала болеть? И точно, боль прошла, как будто вот так, вдруг, мягко схлынула. А кровать качалась, вверх-вниз, верх-вниз. Хорошо…
Проснулась она внезапно, и не поняла — что, уже утро? Нет, никак не может быть утро. Иван ворочался рядом, укладываясь, вот он обнял ее и мерно задышал ей в затылок.
— Вань, пусти, — она выскользнула, села, принялась нащупывать ногами тапочки, и проснулась окончательно.
— И куда ты собралась?.. — пробурчал муж.
— Раздеться. Зубы почистить.
— Ага. Главное — вовремя, — он недовольно засопел и повернулся на другой бок.
Стрелки показывали начало второго. Почему-то, разглядев, сколько времени, Регина почувствовала себя лучше и увереннее. Сориентировалась.
Сережка спал, вытянувшись на диване и скомкав подушку, одеяло сползло, торчали голые пятки. Регина поправила одеяло. Он очень вытянулся, фигура мальчишеская, несоразмерная — худой и костлявый, руки слишком длинные, ноги тоже, размер ботинок — как у отца. А совсем недавно это был ее малыш с пухлыми щечками, который с разбегу обнимал ее, когда она приходила забрать его из садика. По вечерам они ложились вместе на диван, и Регина читала ему сказки. Он слишком быстро вырос, вот что. Как будто за один день. Это несправедливо, что жизнь идет так быстро! Она осторожно погладила сына по волосам. Сейчас его волосы жестче и темнее, чем тогда, когда он слушал ее сказки…