Неожиданным эффектом спаивания стало то, что Петр выболтал много всего про друга Дмитрия, Володю. Дмитрий узнал те самые детали про спарринги Володи с Петром.
Узнал он и про Володю, мечтающего разводить породистых кошек, но боящегося, что его засмеют друзья, про Володю, влюбленного по уши в свою рыжую жену и ревнующего ее ко всему району, про Володю, наконец, мечтающего, чтобы его сын научился читать в четыре года и стал академиком. Дмитрий не подозревал в своем давнем друге такие душевные порывы и такую скрытность.
Во вторник, 18 февраля, Дмитрий опоздал. К этому времени Петр был для него уже ясен, и Дмитрий был о нем невысокого мнения. Занятия стали тяготить, и он сомневался, идти ли вообще. Он решил пойти, ради финального теста: как Петр отреагирует на вечер трезвости, а также для того, чтобы вернуть взятые у Петра обучающие курсы.
В Петре произошла большая перемена. Он выглядел изможденным, от его бьющей фонтаном общительности не осталось и следа. Он был рассеян и как будто прислушивался к чему-то внутри. От него довольно сильно пахло алкоголем.
— Что случилось? — спросил Дмитрий. — Вы сам не свой.
— Конкуренты развязали со мной войну. Настроены, похоже, серьезно.
— Вы испуганы?
— Я? — Петр попытался рассмеяться, но получилось жалобное пластмассовое «ху-ху». — Меня не так просто напугать. Они где сядут, там слезут. Они просто не знают, какие у меня есть друзья.
— Ну тогда хорошо, — сказал Дмитрий. — Давайте, что ли, заниматься?
— На самом деле, — сказал Петр Николаевич. — Сегодня я не собираюсь заниматься с вами по демо-набору. К следующему занятию купите два килограмма архитектурного пластилина, он продается в любом художественном магазине, такие оливковые кирпичи.
А сегодня я объясню вам, что нужно будет с ним делать. Пойдемте.
Петр Николаевич открыл незнакомый обучающий курс и показал Дмитрию комикс, где человек вылепляет из пластилина фигурку человека, прикрепляет к ней бумажный ярлычок с надписью «Человек», потом делает шарик с ярлычком «Непонятное слово», потом лепит книгу, другого человечка и, наконец, составляет все это в единую пластилиновую демонстрацию.
Петр Николаевич объяснил, что упрощенный демонстрационный набор из канцелярской мелочи используется в базовых курсах парагмологии, более простых. В курсах же для продвинутых тьюнеров, к которым Дмитрию пора было приступать, материал сложнее.
Он менее умозрителен, поэтому его нужно «сбалансировать массой». Теперь человек не может изображаться кусочком ластика, он должен быть похож на себя и снабжен ярлычком. Как и раньше, один предмет демонстрирует одно слово. Однако самое неприятное, предупредил Петр Николаевич, в том, что теперь для ситуации, где фигурирует один человек, придется вылепить несколько одинаковых человечков. Любая ситуация демонстрируется, по крайней мере, в три стадии: человек столкнулся с проблемой, человек решает проблему, человек решил проблему. При демонстрации «в пластилине» все стадии должны быть представлены на столе сразу. Презентация выставляется учеником на стол полностью, после этого он описывает ее, не притрагиваясь больше к пластилину руками.
«До чего бессмысленная, пожирающая время глупая выдумка», — подумал про себя Дмитрий и спросил:
— А чего такого сложного может быть в этих обучающих курсах, что мне нужен пластилин?»
— Ну, например, тьюнинг инцидентов из прошлых жизней, — сказал Петр. — Инциденты сожжения, инциденты рептилий, инциденты моллюска. Особенно, последние. Но это еще не все. На одиннадцатом уровне тьюнер обучается работе со случаями, произошедшими триллионы лет назад на ленте времени. И самый опасный их тип — нейтринные инциденты. Когда мы до них дойдем, презентации будут требовать от вас по полдня лепки и по пять килограммов пластилина. Но поначалу все будет проще. К следующему разу купите пластилин и вылепите, для закрепления, принцип про непонятое слово.
— А что вы заготовили для меня на сегодня? — спросил Дмитрий, уже понимая, к чему клонит Петр.
— Сегодня, я, вы знаете, очень устал. На меня в один день свалилась уйма неприятностей.
Давайте на сегодня занятия отложим и пойдем, лучше, выпьем, — предложил Петр.