Тут Петр Николаевич заметил, что из кармана его халата торчит сверток желтой бумаги. В эту бумагу Петр Николаевич завернул вчера деньги, полученные от Елены.
«Отдайте мои деньги», — закричал Петр Николаевич. Второй санитар, щупленький, склонился над ним молча и заклеил его рот липкой лентой. Петр Николаевич попытался вскочить, но тут навалился второй, уперев колено ему в живот, и держал руки, пока щупленький связывал его. Загрузив его в Газель, они закрыли дверцы на ключ. Перед этим высокий швырнул внутрь документы, так что паспорт угодил Петру Николаевичу в подбородок.
Скоро зарычал мотор, машина затряслась и поехала. Петр Николаевич бился, пытаясь высвободиться, но безуспешно. Успокоившись, он попробовал сосредоточиться на движении, считать время и запоминать повороты. В салоне было довольно тепло, Петра Николаевича стало смаривать, и он заснул.
Проснулся он от холода. Он лежал связанный в темноте. Мотор не работал, машина не двигалась. Снаружи подвывало, и сквозь щели в дверцах задувало в ноги. Петр Николаевич крупно дрожал. Он стал стонать сквозь кусок скотча и извиваться.
От собственных стонов он проснулся окончательно, на этот раз по-настоящему, и обнаружил себя в палате, с одеялом во рту. «Ну что кричите?» — строго и ласково спросила женщина в белом халате. — «Где я?» — спросил Петр Николаевич. — «В больнице вы, второй день уже. Все хорошо» — «Бригада скорой помощи ограбила мою квартиру, а меня связали!» — «О боже мой, опять! Вам же завотделением объяснял, никто вас не грабил. Санитаров вы еще в квартире заставили расписаться за ключи, а деньги вы сдали в камеру хранения. Получите все назад, когда выпишитесь. Вам просто сон приснился. У вас лихорадка и бред, второй день. Скоро пройдет. Успокойтесь только, ради бога, других больных не будоражьте!» Она дала ему попить, поправила одеяло, проверила капельницу и посидела с ним немного, держа его за руку. С Петром Николаевичем это срабатывало, он успокоился и заснул. Утром ночного происшествия он не помнил.
Через день тяжелый жар спал, и ему сказали, что он идет на поправку. «Радуйтесь, что никаких гнойных осложнений. Вы быстро к нам попали. Подержим вас три недели и отпустим». Его полностью успокоили насчет вещей, вручив талон из камеры хранения.
Петр Николаевич сказал врачу: «Раз уж вы взялись меня латать, проверьте мне позвоночник и поджелудочную железу» — «А у вас что-то с ними не так?», — спросил врач. — «Скорее всего, все нормально, — сказал Петр Николаевич. — Но в юности, знаете, меня избили, и у меня был разрыв поджелудочной железы. А потом еще был туберкулез позвоночника. Но я вроде полностью вылечился. Уже много лет прошло.
Просто, на всякий случай, убедиться». Врач стал серьезен: «У вас об этом есть запись в карте, в больнице, где вы раньше наблюдались?» — «Да я нигде не наблюдался, я сам вылечился. Я бегал по утрам и делал упражнение с ремнем. Я когда встану, я вам покажу.
Нужно ремень крутить вокруг тела, это из восточных единоборств. Простое вроде бы упражнение, а лечит ткани и даже сращивает органы». Врач отнесся к словам Петра Николаевича с полным недоверием. Он сказал сухо: «Мы еще раз проверим по рентгеновскому снимку. Пока отдыхайте».
Спустя еще день Петра Николаевича отключили от капельницы и вынули катетер.
Сказали, что дальше антибиотики и витамины будут вводить уколами, разрешили вставать. Вечером у сестринского поста, когда все собирались смотреть телевизор, Петр Николаевич пришел с ремнем и стал, несмотря на тянущие боли в пояснице, крутить его вокруг торса. Сестра быстро подошла к нему и сказала, что ему такое делать нельзя, чтобы не беспокоить почки. Он сказал, что это упражнение заживляет органы. Она молча попыталась отобрать у него ремень. Он не отпустил, и она закричала: «Санитары!» Все больные смотрели на них, и Петр Николаевич с ненавистью крикнул: «Ну, что уставились?!» Подошли рослые дежурные санитары в сине-зеленых халатах: «Так, что буяним? Спокойно — сказано тебе! Отдай ремень сестре!» Петр Николаевич понял, что не справится, и отдал ремень.
На следующий день, когда утром врач совершал обход, он дежурно расспросил Петра Николаевича о принимаемых лекарствах и самочувствии, сказал, что лечение пока продолжается в таком же режиме, после чего предложил одеться и подойти через полчаса к ординаторской: «Если ваш интерес насчет поджелудочной железы еще в силе», — сказал врач.
Петр Николаевич дождался врача у ординаторской, и тот, положив ему руку на плечо, отвел к окну и доверительно сообщил: «На вас тут жалуются, порядок нарушаете.